Пепел большой войны. Дневник члена гитлерюгенда. 1943-1945. Клаус ГранцовЧитать онлайн книгу.
детские страхи. Все-таки то, что довелось узнать и испытать этим летом в двух лагерях, пошло мне на пользу. Я закалился, стал увереннее и мужественнее, исчезли моя прежняя нерешительность и мягкотелость. Раньше, еще года два тому назад, приглядывая за коровами, я всегда писал здесь стихи, теперь же меня это просто не интересует. Стихи – это нечто для девчонок, парень же должен выражать себя в краткой, но значительной фразе, в донесении, в рассказе. И я впредь не буду подыскивать рифму, разве что буду по-прежнему вести свой дневник. Этого вполне достаточно, да и куда важнее для меня, чем бесполезное рифмоплетство.
Однажды я даже попытался писать на нижненемецком языке[36]. Но довольно странно, что родители говорят с нами на верхненемецком языке[37], то есть со мной и моей сестрой Вальтрауд, тогда как с остальными моими четырьмя братьями и сестрами они общаются на нижненемецком. Да такое же происходит и в других семьях. С 1925 года со всеми детьми родители разговаривают на верхненемецком, да и мы, ребята, между собой тоже говорим на нем же. Но уже трехлетние дети говорят так же, как и их родители между собой.
Однако теперь и в школе запланировано, что мы будем говорить также и на нижненемецком, чтобы этот диалект не потерялся. Вообще много делается для того, чтобы сохранить померанский образ жизни и крестьянское народное искусство.
Девушки теперь снова должны носить старые крестьянские национальные костюмы, древние обычаи и традиции также будут сохраняться. Правда, при пастьбе коров нет никаких «древних обычаев», разве что мы, сельские ребята, тайком сгоняем наших буренок вместе, чтобы разжечь костер и испечь в нем первую созревшую в этом сезоне картошку. Вкус у нее, если очистить от верхней обгорелой корочки, просто божественный! А еще мы делаем себе палки, которыми сгоняем стадо вместе, украшая их резьбой, и каждый старается перещеголять другого. Втайне мы пытаемся охотиться за зайцами, фазанами и рябчиками, но никогда не находим ни одного, поскольку наши собаки должны сторожить коров – и ничего больше!
Начало занятий в школе, август 1943 г.
Мы теперь старший класс в школе! И мы снова собрались все вместе, это еще больше радует нас. Хорошо и то, что мы были на каникулах, но просто отлично, что весь наш класс снова собрался вместе. И поэтому начало занятий мы встретили суматохой и разговорами.
Надо сказать, что у нас были еще и другие основания для этого – ведь Дорис все же стала нашей классной руководительницей. И сразу ввела все те новые порядки, которыми она грозилась нас обрадовать.
Она вошла в класс, поприветствовала нас, сказав «Хайль Гитлер!», на что мы хором ответили ей «Хайль Гитлер!», после чего велела нам сесть. Затем произнесла торжественным тоном: «Господа, мы начинаем наши занятия словами нашего фюрера!» Она потребовала, чтобы мы встали из-за парт и вытянулись по стойке «смирно». Затем она прочитала нам абзац из «Майн кампф», после чего позволила нам снова сесть.
Мы
Нижненемецкий язык (нижненемецкие диалекты; самоназв. Nederdüütsch, Plattdüütsch, Plautdietsch; нем. Niederdeutsch, Plattdeutsch) – крупная группа родственных диалектов, распространенная преимущественно на севере Германии и северо-востоке Нидерландов. Относится к западногерманской группе германской ветви индоевропейских языков. Фонетически сильно отличается от литературного немецкого языка (верхненемецкого), однако близок нидерландскому языку.
Верхненемецкие языки (диалекты) (нем. Hochdeutsch) – группа немецких диалектов, которые подразделяются на две крупные зоны – южнонемецкую и средненемецкую. Немецкий язык в общем понимании состоит из вышеназванных языков, причем он неоднороден, а диалекты или варианты одного региона немецкоязычного пространства могут существенно отличаться от диалектов и вариантов другого региона. Однако же часто понятие Hochdeutsch приравнивают к понятию Standardsprache, тем самым показывая его роль в становлении литературного языка немцев.