Где сходятся ветки. Антон БильжоЧитать онлайн книгу.
я начинаю ощущать жжение, как будто меня просвечивают насквозь. Долго с гипнологом стараюсь не разговаривать. «Как самочувствие?» – «Все хорошо, Яков Борисович». – «Пришел в альма-матер?» – «Хочу зайти в кабинет, кое-какие дела подчистить». – «Ну, давай, подчищай». Боком удаляюсь, а Зисельман хитро провожает, застыв вполоборота. Сумасшедшая энергетика – кажется, он знает о тебе все. Как можно говорить, что «Зисель сбитый летчик»? Люди типа Дементьева не справляются с профессиональной ревностью. Ирина шутит – у Дементьева осталась только одна зависимость: от собственного эго.
Поднимаюсь на второй этаж, открываю кабинет с табличкой «Павликовская». Вот место, где я «вылупился и оперился». Старинный стол, который жена перевезла специально, чтобы «чувствовать над собой крону корней», а также стул, о котором уже говорилось. Салатового цвета стены, бледно-зеленые шторы, шкафчик светлого дерева с книгами по семейной психологии. Именно по ним я начинал знакомство с литературой. А также бежевое «спасательные» кресло и толстый ковер цвета водорослей с золотистыми древнегреческими волнами по периметру – то самое «море хаоса».
Обычно в психологических кабинетах должна быть расслабляющая и обезличенная обстановка. Чтобы ничто не вызывало бурного интереса клиента и не давало ему повода отвлечься от собственной истории. Однако у Павликовской есть фирменные приемы. Например, стену позади ее стула украшает абстрактная картина с большим оранжевым пятном и колесом сансары. На шкафу стоит бюстик Петра Первого. На подоконнике – горшок с домашним растением, диффенбахией. Каждый из этих предметов рассчитан на вопрос клиента. Картина дает повод жене немного рассказать о буддизме. Бюстик Петра Первого – о выгодах рационального мышления и активной жизненной позиции. А диффенбахия – о том, как чувствует себя женщина при слишком заботливом мужчине-отце: поливать поливают, а вот гульнуть уже не получится. Иногда супруга во время приема зажигает ароматические палочки: несколько наборов – роза, сандал, ваниль – всегда хранятся в правом верхнем ящике стола.
Мои любимые – сандаловые, от них так сладко гудит в голове. Тот же аромат больше всего нравится Ирине. Сейчас я открываю правый верхний ящик, достаю упаковку для медитации, ставлю палочку в подставку со слоном и поджигаю. Затем сажусь в кресло жены и некоторое время сижу, не двигаясь, с закрытыми глазами. Вскоре в память начинают вплывать воспоминания. Я не пытаюсь управлять сознанием, просто нахожусь в потоке, настраиваясь на прошлое.
Вижу жену, расшифровывающей аудиозапись моего голоса в ночном кабинете института. Она склонилась под лампой с абажуром из цветных стеклышек, который я разглядывал часами, представляя, что и синий, и красный, и зеленый, и желтый пришли к нам в гости. Мне тепло, колени укрыты пледом, глаза сами собой смыкаются. Я снова засыпаю, а когда просыпаюсь, опять вижу стол, лампу, женщину.
Это период восстановления. От головы Ирины тянутся проводки наушников, которые связывают