Детский сад. Дебют в России. Книга о том, кем, каким образом и на каких основах было создано российское дошкольное воспитание. Коллектив авторовЧитать онлайн книгу.
хорошо с делом, должно было производить приятное впечатление. Машина как будто действует сама собою, а учитель остаётся скрытым двигателем. Но всё это только по наружности: в сущности же это театр марионеток, где дети, пожалуй, упражняют свою память, укрепляют также голос в членораздельных звуках, приучаются к правильному движению своих членов и при сидении, и при стоянии; для развития же мышления не имеют ни времени, ни места. Ещё хорошо, если попадётся учитель живой, расторопный, деятельный, который не только сумеет завести такую машину, но и поддерживать в ней равномерное, правильное движение, дело, по крайней мере по наружности, будет идти хорошо; не то бывает при учителе вялом, впрочем даже и не вялом, а при существе мыслящем, для которого делается невыносимою эта многочасовая механическая работа, хотя и бывают частые остановки для отдыха. Худая сторона методы обнаруживалась в особенности тогда, когда дети из класса ланкастерского переходили в класс разумного чтения и первых, развивающих их душевные силы упражнений в языке. Ничто так не вредит первоначальным успехам как привычка читать без размышления, то есть схватывать глазами одни только знаки слов и передавать их голосом без всякого участия мысли; но это-то именно чаще всего и случается с детьми, обученными грамоте по методе Ланкастера…
Гугель тотчас понял всю несостоятельность методы Ланкастера, совершенно отстранил её в Доме и вместо её ввёл обучение грамоте по методу Стефани, усовершенствованной Оливье, которую ещё более упростил Жакото. Жакото хотел, чтобы каждый, самый бедный гражданин умел читать Евангелие, понимать законы своей страны, знакомился основательнее через чтение с своим бытом, с своими занятиями, не употребляя на всё это больших издержек, которых он сделать не может и – как нельзя лучше достиг своей цели. Что его метода не утвердилась и была заглушена критикою, это ещё ничего не доказывает: мало ли в истории наук таких примеров, что учёные восставали против истин, пред которыми благоговело потомство?
В России, в одной только Гатчине были сделаны удовлетворительные опыты по этой методе, и честь введения её принадлежит также Гугелю. Успехи воспитанников в 1833 и 1834 годах, в особенности воспитанниц Гатчинского института, были совершенно удовлетворительны и вполне одобрены высшим начальством.
Но Гугеля и его сотрудников нельзя было винить в том, что эта метода не только не продолжалась, но и была вскоре оставлена. Надобно заметить, что Жакото и его последователи много повредили себе полемическим характером своих сочинений. Доктрина их («De egalite des facultes intellectuelles), которую они поставили во главу своего учения, имевшая только относительное значение в их методе, произвела много шуму в 1830 году во Франции, в особенности во Французской Академии, и отсюда, распространясь по Европе, много повредила Жакото. Начались споры за слова, а отсюда родились такие намёки и такие опасения, которые произвели целые горы подозрений… Таким образом, невинное само по себе дело и столь