Под свист пуль. Анатолий ПолянскийЧитать онлайн книгу.
лестничке, выброшенной из двери вертолета, и принял рапорт Агейченкова. Был он сух, поджар и оттого, должно быть, казался выше ростом. Это впечатление усиливала фуражка с высоченной тульей, плотно сидевшая на лобастой голове, обрамленной жесткой шевелюрой пепельных волос. Когда-то, очевидно, они были русыми, теперь же господствовала сплошная седина. Слегка впалые смуглые щеки были выбриты до синевы. На левой скуле отчетливо просматривался побелевший косой шрам. Агейченков знал, что Ермаш получил это ножевое ранение в схватке с контрабандистами, пытавшимися уйти за кордон с большим грузом женьшеня. Дело было в Приморье, и служил тогда капитан Сергей Ермаш всего лишь начальником заставы. Об этом в свое время много писали газеты.
– Не хотите ли позавтракать, товарищ генерал-лейтенант? – спросил Метельский. В его голосе Агейченкову послышались слишком уж угодливые нотки, и он с неприязнью подумал: «Мой зам в своем репертуаре». По сути, предложить это командующему должен был он, командир отряда.
– Уже, – буркнул Ермаш, здороваясь с офицерами за руку. – Владикавказцы подхарчили перед полетом.
Он сел в машину рядом с водителем. Офицеры разместились на заднем сиденье. Уазик рванулся, как застоявшийся конь. Генерал неодобрительно глянул на шофера. Он не любил лихачей и вообще, по мнению Агейченкова, был не в духе. Часто хмурился, во взгляде не было привычной строгой доброты – смотрел холодно, отчужденно. Глаза, словно остекленевшие, отливали свинцовым блеском, что было недобрым признаком. Агейченков с удивлением подумал: неужели его наше ЧП так выбило из колеи? Он знал Ермаша как очень выдержанного, рассудительного, сурово-властного военачальника, чрезвычайно редко позволяющего себе открыто сердиться, тем более кричать на подчиненных. Там, где идет война, командующему, пусть даже очень переживающему за гибель солдата, не пристало показывать это прилюдно. Что-то тут было не так… Да и поджатые губы генерала, за всю дорогу не проронившего ни слова, тоже не свидетельствовали о хорошем расположении духа. Обычно он на ходу задавал вопросы, интересовался всем новым, что попадалось на глаза, расспрашивал о жизни, настроении бойцов. Ледяное же молчание не предвещало ничего доброго.
Агейченков терялся в догадках. Таким суровым и насупленным он командующего еще не видел. Неужели случилось еще что-нибудь, о чем они пока не знают?..
Вполне возможно. Отряд большой: десятки застав, масса приданных подразделений. Вдруг где-то что-то опять произошло из ряда вон выходящее?
Пока они добирались до места, Николай Иванович так ничего и не смог придумать, чтобы объяснить чрезвычайную хмурость командующего.
В штабную, как ее называли, палатку, где обычно проводились все собрания и совещания: она вмещала более сотни человек при необходимости, – народу набилось густо. Сюда пришли начальники отделов и служб, командиры своих и приданных подразделений и, конечно, почти все штабники, включая Рундукова со своей командой, которому и вовсе нечего тут делать.
Все