На кресах всходних. Михаил ПоповЧитать онлайн книгу.
уже.
Сивенков шумно, облегченно вздохнул, само сладилось, надо понимать. Не надо мужичьего шума разводить, уломал батюшка Ромуальд безбородого графа на одних тихих словах.
Парочка двинулась быстрым, деловым шагом к темному куполу. Теперь там будет другая музычка.
Сивенков нырнул в кухню, достал с полки высокую бутыль с длинным горлом и плеснул себе в медную кружку; когда глотнул, пришлось бежать на улицу сплевывать – баба навела там какой-то дряни для притирания Сеньке, цыпки у него, вишь, чуть не до колен. Меньше в гнилых местах на Чаре сидеть надо!
Но об этом своем несчастье Сивенков тут же забыл, обнаружив у крыльца целую, как показалось от неожиданности, толпу. Впереди Кивляк. Всегда был уродом, а в ночном исполнении так особенно. Плоский, как дверь амбара, нос круглой ручкой. Голос сиплый, как будто мукой у него там внутри все пересыпано.
– Ну!
За спиной у видения захлюпали два носа. Сыновья Кивляка, оба в отца. Надо бы на них цыкнуть: валите на место, не было еще приказа, ишь, не терпится! Главное – распорядок. То, что все отменяется, Сивенков сказать как-то поостерегся, предчувствуя неудовольствие. Оно, конечно, разрешится, да пока то да сё… Пусть Ромуальд сам. Кивляки, они…
– Чё рано так?
Кивляк кашлянул, выпустив клуб пара изо рта, а у Сивенкова мысль не об вечернем холодке, а снова об муке этой, которой пропиталось все их племечко.
– Мерзнут эти.
Объяснил не детально мельник, да управляющий понял. Дезертиры, голодрань, дедом Сашкой нанятая в Кореличах, в шинелках на голую кожу, да и пьяноваты круглый день, похмелье их к вечеру и подняло.
– Сейчас, – Сивенков показал в сторону заслоняющего звездный плат купола и тут же пошел в ту сторону, – спрошу.
Он не посмел просто сказать Кивляку, чтобы он со своими дезертирами убирался обратно. Они так страшно рисовались в темноте.
Добежал до входа в главное здание. Открыл высокую, по всей высоте дребезгнувшую дверь и во мраке столкнулся со спешащими навстречу Витольдом и Котляревским.
Стряпчий полностью успел в своем деле. Время бы праздновать, но человек в мундире почему-то занудно, пискляво, но упорно просится именно и прямо сейчас отправить его из Дворца. Витольд угрюмо отговаривает, но, видимо, уступит, судя по тону, да и дело готово, чего там.
– А вы чего? – это Витольд Сивенкову.
– Кивляк.
– Какой может быть… Где?
– У меня.
– Ладно, отправляй Павла Петровича, загрузи там все, а я…
Сивенков взял под локоть уже потерявшего свою важность господинчика, направляя к коляске.
Витольд почти налетел на стену мельников и дезертиров, освещенную слабым светом с кухни флигеля.
– Все, домой.
Старший Кивляк длинно прокашлялся. Ему такое обхождение было неприятно. Неприятность начиналась с самого этого завлечения в туманную, так до конца и не понятую им историю. Привезли к нему чесоточных голодранцев с двумя винтовками на шестерых, сожрали столько… потом иди чего-то ночью к тылу оранжереи, запаливай факелы.