Япония по контракту. Ольга КругловаЧитать онлайн книгу.
рисунком. И с ручками. А японцы ручки прилепляют только к чашкам-сувенирам из тонкого фарфора с яркой картинкой Фудзиямы на боку, с головкой гейши, просвечивающей в донышке. Такие чашки в Японии делают специально для людей с дурным вкусом – иностранцев. И составляют из них сервизы с шестью чашками или с двенадцатью, как принято на западе. А для себя японцы кладут в коробку по пять чашек, заполняя свободную шестую ячейку куском пенопласта. Японцы предпочитают нечет. И сервизов не любят – посуда на их столе – сущий разнобой. И ручку заварного чайника они приделывают не на противоположную носику сторону, как у нас, а сбоку. И симметрии японцы не уважают. У них обязательно что-нибудь вбок торчит, как в икэбане. И икэбана – это одна веточка, один цветок. А мы любим большой букет. Мы вообще любим, чтобы всего было много, они – мало. Здесь роскошь, которую ценит запад, считается неприличной.
– Мы, японцы, предпочитаем скромность, – говорил Шимада. – Мы чтим "ваби"…
Это "ваби" по-русски означало благородную бедность, кажется. Или нищету, возведённую в добродетель. Хороший тон японских островов велел выглядеть бедным и скромным, даже если ты богат. Может, это "ваби" было рождено постоянным ощущением маленького, ограниченного водой острова, где всего в обрез? Даже теперь, стремительно богатея, Япония держалась за "ваби", за маленькие, серенькие домики, за тёмненькую скромную одежду, за серую посуду. И только опытный глаз мог различить специальный, драгоценный обжиг грубых глиняных чашек, дорогую ткань простенького пальто, или чуть более широкую полоску земли вокруг серенького дома. Только японец мог опознать – рамочка садика в три сотки – это уже не госслужащий, а работник процветающей компании, а сад в четыре сотки мог окружать только богатый дом врача или адвоката с частной практикой, высокого сотрудника негосударственной фирмы, а, может, её владельца.
– Ах, не говорите, что у меня красивое платье, – отбивалась от комплиментов Намико. – Я купила его десять лет назад. Хотя правда была такова: – Теперь у нас стало гораздо больше денег, и мы покупаем много новых вещей.
Но вырвать такую правду из японских уст было невозможно. Потому что это неприлично в Японии – выглядеть богатым. Это мы хотим выделиться из толпы, японцы – с ней слиться. Мы выбираем яркие цвета, они – блёклые. Мы любим одежду особенную, не как у всех, они – стандартную. Не как у всех – здесь опасно. И не только в одежде. Мы ценим людей выдающихся. Здесь предпочитают таких, как все. Выдающимся здесь не оставлено ни малейшей щёлочки, чтобы существовать.
Залпом выпив чай, Хидэо поднялся.
– Пора начинать!
Это у нас считается хорошим тоном есть неспешно и плавно. У них – совсем наоборот. Прозвенел звонок, и в аудитории хлынула толпа. Сэнсэи низко кланялись молодому шикарному Такасими и едва заметно кивали пожилому профессору. Здесь любят богатых и сильных. А старых и бедных не жалеют. И вряд ли посочувствуют попавшему в беду.
– Примите соболезнование! – сказала она Хидэо в день приезда.
– А что случилось? – всполошился он. –