Вызов в Мемфис. Питер ТейлорЧитать онлайн книгу.
переезду в Мемфис и что прежде всего нельзя наводить отца на мысли, будто мы страдаем из-за прощания с Нэшвиллом или рисуем грядущие перемены в мрачных тонах. Помню, тогда, в своей наивности тринадцатилетнего мальчишки, я едва ли не выкрикнул, что мы все еще будем возвращаться в Нэшвилл в гости и что Бетси очень скоро переедет сюда жить. Но что-то в выражении карих глаз матери, внезапно остановившей на мне взгляд, заставило меня промолчать. Оглядываясь назад, я думаю, что до самого дня, когда мы покинули Нэшвилл, мать – благодаря инстинкту или воспитанию – знала, как решить любую проблему или ситуацию, возникающую в ее доме. Она так хорошо знала свою роль в семье, что никогда не сомневалась, как себя лучше повести. Но с того самого дня, как мы прибыли в Мемфис, она, казалось, совсем перестала понимать, что ей подобает, и не проявляла ни малейшего чувства материнской ответственности – и это в такой старомодной семье, как наша. Она, как и раньше, любила каждого из нас по отдельности, но прежнее представление о семье и о себе как о матери стало казаться ей таким же бессмысленным, как и все эти дурацкие первые выходы в свет, которые пришлось пройти ее дочерям, и деловой мир, которым жил отец. Вполне возможно, что к тому времени – 1931 год – семья, жившая в нашей части света и в нашей части страны, не имевшая реальной экономической функции, не привязанная ни к земле, ни к небесам, оказалась чем-то настолько хрупким и причудливым, что даже такая незначительная перемена, как переезд из одного южного города в другой (при их практически незаметной разнице – постороннему города бы показались до смешного похожими), могла разрушить равновесие, самообладание и здоровье, необходимые для выживания. Последствия стали и вовсе сокрушительными из-за момента, на который пришелся переезд. Моих сестер это в результате привело к тому, что они навечно застряли в роли молодых леди. (Даже будучи дородными и морщинистыми дамами среднего возраста, они часто появлялись в платьях, которые прилично носить только юным девицам.) Возможно, для нас с братом результат стал еще более плачевным. Думаю, для брата это стало причиной преждевременной гибели на войне. (Он притворился, что его призвали, хотя на самом деле добровольцем пошел на службу в ВВС. Он погиб в день Д[3], когда его самолет прикрывал высадку десанта.) Что до меня, то и со мной произошло нечто похожее, хотя с первого взгляда так и не скажешь. Для матери переезд означал полное изменение ее роли в семье и в то же время некое личное освобождение, к которому она оказалась не готова и которым не умела воспользоваться. Впрочем, возможно, дело вовсе не в переезде. Возможно, мы сами по себе были пережитком прошлого – как семья, а то и как класс. Возможно, дело не в переезде, а только в настойчивом желании отца перевезти семью в целости – что было лишь выражением его потребности иметь жену и детей при себе, словно ничего не изменилось, в том числе он сам, – чтобы вновь успешно начать карьеру, как в молодости.
2
Моя
6 июля 1944 года – день высадки союзных войск в Европе, в Нормандии.