В цифру и обратно. Вера Васильевна КулигинаЧитать онлайн книгу.
он как его начальник говорит. Слямзил выражение. Недавно в его конторе недостачу обнаружили, но папа то тут не причём, только вот недостачу всем поровну поделили выплачивать, даже тем, кто не причём. Так начальник и сказал: «Решение окончательное, и обжалованию не подлежит!» Папа его потом долго цитировал, потом что возмущён был. А денег у нас в доме с тех пор стало ещё меньше.
Я так разошёлся со своим смехом, что никто из-за меня ничего сразу не услышал. Все привыкли, что должен звонить домофон, а этот звук все позабыли давно – как звонят в дверь.
– Кто-то пришёл! – первой подключилась к реальности мама и пошла открывать.
4. Подарки
– Витя, что это?! – вошла растерянная мама и села прямо на пол. На то самое место, где несколько минут назад так потешно восседал отец.
На маме не было лица. То есть, оно, конечно, было – мамино лицо, но оно было такое бледное и странное, что я мгновенно перестал смеяться. Как отрезало. Я искренне испугался за маму. Что она будет делать без лица со своими учениками? Они её и так не воспринимают и ни в какую не хотят слушаться, потому что нет в её облике ничего устрашающего, ни капли. А если без лица?! То вообще, катастрофа!
Бледная мама подаёт папе клочок бумаги.
– Витя, там домофон сломался в подъезде. Почтальон сразу в дверь позвонила. Проходной двор какой-то! – рассеянно переходит мама на дедов язык, – А мне, вот, подарок от сына передали.
Какой ещё подарок? Я быстро соображаю, о чём речь – разве я заказывал подарок почтой? Что-то не помню. И вообще, у меня и денег никаких нет.
А папа, тем временем, выхватывает у мамы бумажку и читает. Сперва про себя, потом – вслух.
«…Просим явиться по адресу… в назначенное время… с документами, подтверждающими личность. Ребёнка должен сопровождать взрослый…»
Ааа, кажется, я понял! Был косяк. Целых три. Но по какому именно поводу повестка, интересно? Магазин или стройка? Или водонапорная башня, вышка по-народному? Не, вышка – это слишком просто, за такое не вызывают к инспектору. Ну, слазили мы на самый верх этой башни. Не такая уж она и высокая, кстати. Старая, давно не работает. А кирпичи там крепкие, и лестница – ничего, даже самого толстого толстяка выдержит, а мы все худые, лёгкие. Ну, сделали мы там селфи, да и слиняли. Всё очень быстренько. Почти без свидетелей. В сеть, конечно, выложили, но кто сейчас не выкладывает?!
Или, всё-таки, стройка? Нас там математик застукал. И, конечно, всё переиначил, как было. Там какие-то отморозки ленту полосатую разорвали – я не видел, кто. Но математику сказали, что я. А это же стройка, опасность… Мало ли, дети залезут, раз ограждения нет, нетрезвые граждане туда-сюда снуют – ещё в яму строительную свалятся. Что опасно – это верно, только, всё равно, ленту оградительную не я оборвал. Кто – догадываюсь, но никому не скажу. Я что – стукач?
Помета: «стукачами» всегда называли и называют жалобщиков и тех, кто друзей своих готов предать. Я – не из таких!
– Лена, это повестка. Пока только