Сильные женщины. От княгини Ольги до Маргарет Тэтчер. Виталий ВульфЧитать онлайн книгу.
в польского дипломата Станислава Понятовского, который, по воспоминаниям, был в неожиданно хороших отношениях с Петром: обе влюбленные пары – Петр с Воронцовой и Екатерина с Понятовским – нередко ужинали вместе, а затем расходились по разным спальням. Вероятно, именно от Понятовского Екатерина родила в декабре 1758 года дочь Анну: Петр, узнав об интересном положении супруги, произнес: «Бог знает, почему моя жена опять забеременела! Я совсем не уверен, от меня ли этот ребенок и должен ли я его принимать на свой счет». Анна умерла через два года; Понятовского тоже удалили от двора: через много лет Екатерина в знак признательности сделает его королем Польши, а место рядом с Екатериной занял Григорий Орлов. Он был личностью необыкновенной: силач, отчаянный смельчак, герой Семилетней войны, талантливый администратор и к тому же один из самых красивых мужчин своего времени. В отличие от многих придворных он был искренним и скромным, практически – по крайней мере на фоне братьев – лишенным честолюбия и корысти. Его любовь и преданность Екатерине не подлежала сомнению – равно как и любовь к нему Екатерины.
После воцарения Петра Третьего жизнь его супруги, вопреки ожиданиям, стала еще хуже: Петр открыто говорил о том, что намерен сослать ее в монастырь, дабы жениться на Воронцовой. Екатерина, которую муж поселил в противоположном от себя крыле Зимнего дворца, между тем снова была беременна: в апреле 1762 года она родила от Орлова сына, которого немедленно после рождения отдали в чужие руки. Говорят, верный Орлов устроил пожар, чтобы Петр, охочий до подобных зрелищ, не заметил суматохи в палатах своей жены. Мальчик, получивший имя Алексея Бобринского, воспитывался в семье приближенного Екатерины, учился за границей, где прославился своим вольным поведением, а позже жил в Ревеле. Лишь после смерти Екатерины Павел Первый признал в нем брата и даровал графский титул.
Между тем положение Екатерины при дворе мужа-императора становилось все тяжелее. Когда в апреле Петр публично оскорбил жену, не желавшую пить провозглашенный им тост «за Пруссию», и даже повелел заключить ее в крепость, лишь заступничество придворных спасло Екатерину. К тому же Петр, человек явно психически неуравновешенный, своими пропрусскими реформами вызвал огромное неудовольствие русского дворянства, особенно военных, которые уже начали подумывать о том, чтобы возвести на трон Екатерину – благочестивую, умную, доброжелательную и к тому же «русскую душой». Братья Орловы, преданные Екатерине, организовали заговор: когда в июне Петр, обуреваемый новой сумасшедшей идеей воевать с Данией, отбыл из столицы, Екатерина в мужском мундире (который ей необыкновенно шел) проехалась по гвардейским казармам, подняв полки против императора. На следующий день Петр отрекся от престола, а еще через неделю погиб в Ропше – то ли от геморроидальных колик, то ли от рук заговорщиков. Когда Григорий Орлов сообщил императрице о смерти ее мужа, она заплакала: «Слава моя погибла! Никогда потомство не