Восход Ганимеда. Андрей ЛивадныйЧитать онлайн книгу.
какие-то огоньки, тускло вспыхнули несколько крохотных, размером со спичечный коробок, экранов, по которым тут же побежали плавные синусоиды графиков, очевидно отражавших работу каких-то систем посадочной капсулы.
– За вас все сделает бортовой компьютер, – дошел до сознания Виктора Сергеевича голос техника. – Вы знакомы с системами скафандра?
Наумов, который лежал в неудобной позе внутри толстого, многослойного, напичканного электроникой цилиндра капсулы, не имея возможности толком пошевелиться, просто скосил глаза, поймал взглядом лицо провожавшего его человека и кивнул, насколько это позволило свободное пространство внутри гермошлема.
«Вот это называется – влип…» – саркастически усмехнулся он.
Конечно, Наумов был знаком с системами индивидуального выживания в космосе. Теоретически. На практике попробовать не успел – слишком скоропалительным оказалось его назначение сюда, на Ганимед…
Пальцы техника потянулись к его шлему, надвинули на лицо дыхательную маску и опустили забрало.
Сухой щелчок, чавкающий звук расправившегося под давлением уплотнителя, первая порция горьковатого кислорода из плотно облегающей мышцы лица маски, и тишина… Глубокая, всеобъемлющая тишина, в которой медленно, как крышка гроба, опускается массивный овальный люк посадочной капсулы.
По телу Наумова пробежала невольная дрожь. Он лежал, туго схваченный ремнями, что пристегивали его к жесткому пластиковому каркасу, имитировавшему некое подобие кресла. Свет внутри капсулы внезапно моргнул и сменился на красный.
Тишина раскололась.
– ZERO-FIVE… ZERO-FOU… ZERO-FHREE…ZERO-TWO… ZERO-ONE…
Мягкий голос бортового компьютера, выговаривающий цифры обратного отсчета на безукоризненном английском языке, подействовал на Наумова шокирующее.
Он вдруг ясно осознал, сколько миллионов километров отделяет его от Земли…
Его разум, который, как ему казалось, очерствел в боях и разучился испытывать иррациональный страх перед неизбежными событиями, на этот раз взбунтовался – полковник был и оставался отличным солдатом, прекрасным, закаленным и проверенным в боях командиром, но этого оказалось мало – он был хреновым космонавтом, а это сейчас вдруг стало главным.
Он привык управлять стропами парашюта, делать все своими руками и, случись что, пенять лишь на себя, но, как выяснилось в эти секунды, он не верил ни компьютеру, с мягким, явно женским голосом, ни любой другой системе посадочной капсулы.
В эти секунды Наумов ощутил себя уложенным в гроб, ящик с бронированными стенками, который спустя секунду кувыркнется с орбиты…
Цепь замкнулась.
Внезапное ускорение неприятно отозвалось во внутренностях ощущением их щекотливого зависания – это капсула, освободившись от магнитных захватов, начала свой разгон по стволу стартовой катапульты, будто пуля, только что не вращаясь по нарезам этого самого ствола…
Кислород, насильственно вдуваемый в его сжавшиеся легкие, имел горьковатый привкус.
Полковник