Сверх отпущенного срока. Екатерина ОстровскаяЧитать онлайн книгу.
поднимаясь. – Прощай, родная. Желаю тебе счастья.
Хотел повернуться и уйти, но остановился. Потом расстегнул браслет, снял с руки золотые часы и положил их прямо на пачку фотографий.
– Возьми на память!
Девушка протянула к часам руку так резко, словно собиралась отбросить их в сторону. Но рука повисла над столом. Вика посмотрела на олигарха и прищурилась.
– Я только сейчас заметила, как вы похожи на одного человека. То есть он похож на вас. Но вы с ним абсолютно разные. Он очень добрый, а вы…
– А я очень злой, – едва не рассмеялся Дальский.
После чего повернулся к выходу:
– Всего хорошего!
Он вернулся в автомобиль и, когда «Бентли» мягко тронулся с места, сообщил Герману Владимировичу, что подарил Вике на прощание часы.
– Вычтем из зарплаты, – покачал головой главный телохранитель олигарха. – Часики сотню тысяч евро стоят. Но ты ведь человек богатый, можешь себе позволить красивой девушке дорогой презент преподнести…
Дальский промолчал. И обрадовался, что спутник тоже больше ничего не говорил.
Глава 10
…Они перенесли трупы в здание вокзала, где в зале ожидания среди разбитых деревянных кресел лежали тела убитых солдат. Тут же на полу спали или пытались заснуть, хоть немного отдохнуть те, кто выжил после ночного боя. Сержант, опустившись на корточки возле подоконника, закурил. И подоконник, и все вокруг было засыпано мелкой крошкой оконного стекла и ошметками дерева. Остатки оконных рам болтались в проеме, словно обгрызенные какими-то животными, злобно вонзавшими в них свои зубы. Где-то далеко раздавались автоматные очереди и частые одиночные выстрелы, но после сумасшедшей ночной перестрелки, грохота, взрывов, криков людей Дальскому казалось, что наступила почти тишина. Хотя он осознавал, конечно, что затишье это ненадолго, каждая следующая секунда может стать началом нового ужаса.
– Я понял, почему нам приказали вокзал держать, – произнес сержант. – Хотели, вероятно, по железной дороге подкрепление нам направить. – Парень сплюнул себе под ноги и выругался: – Козлы! Наш-то эшелон непонятно как проскочил, а следующий наверняка чечены под откос пустили. Ну, и что теперь? Еще одна ночь, и нам тут трындец! Нас всего, включая легко раненных, не больше сотни осталось.
Сержант был прав, но обсуждать то, что уже случилось, а тем более говорить о предстоящей смерти Алексею не хотелось. Он отвернулся и увидел бойца, который ходил, старательно огибая трупы и лежащих на полу живых, задерживаясь на пару секунд возле каждого и заглядывая в лицо. Солдатик прижимал локти к бокам и держал руки так, словно ехал на детском велосипедике.
– Из моей роты, – пояснил сержант, тоже заметивший странного парня. – Фамилию вспомнить не могу. У него крышу снесло.
Боец осторожно подкрался к ним, продолжая держать перед собой руль воображаемого велосипеда, наклонился к Дальскому, потом выпрямился, удовлетворенный.
– Вы тоже из массовки? – спросил он и обернулся к сержанту.
– Что? – не понял тот.
– Это