Писец. История одного туриста. Платон АбсурдинЧитать онлайн книгу.
но у меня даже не получалось сыграть на трубе простейшую мелодию из пары-тройки нот!
А ещё у меня пропал аппетит, и я стал терять в весе, хотя до той поры это казалось невозможным по причине уже имевшейся врождённой и болезненной худобы.
Мы виделись с Патрицией если не каждый день, то через один.
Она была как всегда приветливой, я же с каждой нашей встречей становился угрюмее обычного.
Я не знал, что мне с этим делать – меня тянуло к девушке невидимой силой, но заговорить с Патрицией первым Якоб Гроот, по какой-то причине, не мог.
Прошла неделя или две, а может, три дня.
Одним чудесным утром я увидел из окна своей комнаты как Патриция о чем-то разговаривала с моим отчимом у дверей. Отчим, этот самодовольный весельчак, улыбался, размахивал руками и что-то рассказывал девушке. Она тоже улыбалась в ответ и делала вид, что с интересом слушает разговорчивого мясника.
Милая беседа затянулась, и я был уверен, что мясник пытается склеить Патрицию, но тем самым разбить своими старческими колоколами мою мечту.
Надо признать, что старым отчим не был – ему было около пятидесяти лет. Правда, это понимаешь лишь тогда, когда тебе самому уже за сорок.
В общем, моя любовь к Патриции, а заодно и к мяснику, становилась невыносимой и не давала расслабиться.
Два или три дня я не выходил из дома и не спал.
С мясником мы не общались, но я слышал, как он ходит по первому этажу и мычит – мне хотелось спуститься и прикоснуться к его плешивому черепу чем-нибудь увесистым.
Но я оставался у себя в комнате, и всякий раз цельный череп пузатого красавца оставался в неизменном виде.
Наступил момент, когда Якоб Гроот, наконец, решился пригласить Патрицию на свидание.
Я думал, что если я этого не сделаю, то свихнусь на радость мясорубу или повешусь в городском парке на потеху благодарной публике.
Я дождался, пока Патриция вышла из дома, догнал её и выпалил какую-то глупость – не помню какую. Помню лишь, как приветливая улыбка тут же сошла с её милого личика.
– Нет, – сказала она и погрозила мне своим пальчиком.
В моих ушах появился звон, и все мои члены тут же онемели.
Патриция, конечно, ушла, а я остался наедине с Якобом Гроотом, чтобы пережить позорный провал.
Пару-тройку дней я провёл лёжа на своей кровати, хотя она и не была самой удобной на свете – её купили, когда мне было семь лет от роду, она порядком износилась и уступала Якобу Грооту в длине, а новую кровать я себе позволить не мог. Или не хотел? Мне кажется, я об этом даже не думал.
Потом появился мясник с красивой бутылкой в левой руке и устроил скандал из-за того, что я, видите ли, не хожу на работу. Он орал так, что забрызгал своей ядовитой слюной мою скромную комнату, но, разумеется, Якоб не обиделся на вспыльчивого человека.
Полагаю, мясник не выселял меня, потому что я отдавал ему своё библиотечное жалование. А может, ему нужен был кто-то, кому можно потеребить нервную систему, но не получить за это в приветливую харю? Я не знаю.
Я выдал ему всё, что было