И дети их после них. Николя МатьеЧитать онлайн книгу.
иностранец становился квалифицированным рабочим или даже добирался до высшего образования, на нем навсегда оставалась тень подозрения, что-то такое, непонятно что, позволявшее заранее обвинить его во всех грехах.
Функционирование завода было далеко не так безобидно. На первый взгляд можно было подумать, что распределение рабочих мест, применение рабочей силы осуществляются там исключительно по принципу эффективности. Что эта мощь, эта логика, направленные на производство и наращивание его темпов, самодостаточны. На самом же деле за этими идолами, которые будут водружать все выше и выше по мере того, как долина будет терять конкурентоспособность, скрывалась сложная, путаная система негласных законов, методов принуждения, унаследованных еще от колониальных времен, система естественного с виду отбора, узаконенного насилия, обеспечивавшего дисциплину и распределение несчастных по категориям. Малек Буали занимал место в самом низу вместе со своими собратьями – черножопыми, черномазыми, чурками, – эти слова были в ходу. С течением времени презрение к нему и ему подобным приобрело более скрытые формы, но оно никуда не делось. Его даже повышали по службе. Но где-то глубоко остался в нем этот острый привкус гнева, обиды, который жег его изнутри вот уже сорок лет. Правда, сейчас это было уже не важно. Он получал пособие по безработице, а на выходное пособие от «Металора» строил домик на родине. Рания уехала туда первой. Они столько отработали за свою жизнь. А сыновья? С самого раннего детства они знали больше, понимали лучше. Так что же произошло?
Малек прокашлялся.
– Я сделаю чай.
Он направился в кухню, оставив Элен в коридоре. Вскоре она услышала звук открывающегося шкафа, журчание воды, шипение газовой горелки.
Они молча пили чай из маленьких позолоченных стаканчиков, оставлявших мокрые кружки на клеенке. Хозяин почти ничего не говорил. Не отрывая глаз от стакана, он снова и снова прокручивал в голове свои черные мысли. Элен тем временем с восхищением разглядывала его задумчивое лицо, все в глубоких бороздах, словно поле, его трудовые руки. Этот человек странным образом напомнил ей отца.
– Вы ошибаетесь, – сказал он. – Хасин не такой.
Он сурово смотрел на нее. Он не лгал. Но и правда его тоже не интересовала. Он просто делал свое отцовское дело. Позже он будет делать его с Хасином, это уж точно. Столкнувшись с таким упорством, Элен снова принялась излагать факты, мужчина слушал. Потом обеими руками он разгладил клеенку и поднял на нее подернутые дымкой глаза. У нее были голые плечи, красивая женщина. Как все непросто в этом мире.
– Вы пришли и оскорбляете меня в собственном доме…
– Я думала, что мы уже поняли друг друга, – сказала Элен.
На улице исступленно пел дрозд. Антони решил, что, если этот старикашка сейчас что-нибудь сделает, он оторвет ему башку. С самого начала у него дрожали ноги, отбивая каблуками чечетку под стулом. Интересно, когда вернется Хасин? Антони пытался представить себе, как тогда начнут разворачиваться