Икарова железа (сборник). Анна СтаробинецЧитать онлайн книгу.
И все. Всего одно слово. С вопросительным знаком.
Она ответила: «Нет».
Доставлено.
«А она?»
Ледяной шар бешено запрыгал внутри и застрял в горле. Все было ясно. Все ясно. Но зачем-то она снова ответила. «Спит». Чтобы доказать, – вертелось у нее в голове. Чтобы наверняка доказать, чтобы точно, чтобы доказать точно…
«Позвони, – сообщила Морковь, – а то я скучаю».
«Сука», – написала она.
Без истерики?
Без обвинений?
…Не получилось. Зашла в спальню, включила свет, швырнула прямо в лицо телефон. Проснулся всклокоченный, припухший, нелепый, как во французской комедии. Заслонялся от света и от нее. Зачем-то прикрывал одеялом живот.
– Почему Морковь?! – визжала она. – Почему, почему Морковь?!
Отчего-то казалось, что это самый важный вопрос. Так и было.
– Потому что… как бы… любовь. Ну, любовь-морковь, понимаешь…
– Понимаю. Ты ее трахаешь. Ты трахаешь овощ.
Ледяной шар, распиравший горло, соскользнул вниз, и она, наконец, заплакала. Он тем временем натянул трусы и штаны. Отвернувшись. Как будто стеснялся. Как будто она у него там что-то не видела.
Она сказала: катись! Он послушно стал одеваться.
Догнала уже в коридоре, вцепилась в куртку, остался.
Без истерики, – повторяла она себе, – без истерики, криков и ультиматумов. Сели на кухне, даже налила ему чай, как будто все было в порядке, разговаривали, она держала себя в руках, спокойно спрашивала: как давно? как часто? насколько серьезно? и что, правда любишь?.. а меня? меня-то? меня?
Он ответил:
– Тебя тоже люблю. По-своему.
«По-своему». Она слишком хорошо его знала. Мягкий характер. Он просто не умел говорить людям «нет».
– По-своему? – хрипло переспросила она.
И вдруг швырнула – хорошая реакция, увернулся, – синюю Зайцеву чашку. Прямо с чаем, или что там в ней было. Осколки разлетелись по кухне, бурая жижа заляпала стену многозначительными пятнами Роршаха.
…Чужие, убогие, из телевизора, пошлые, готовые фразы поползли к языку, как муравьи из потревоженного сгнившего пня. Всю жизнь поломал… Столько лет отдала… Верни мою молодость…
– Тише… ребенок, – затравленно сказал он.
На пороге кухни стоял заспанный Заяц. Босиком. В одной майке.
Еще одна порция муравьев высыпана наружу. Она не хотела, но они лезли сами:
– О ребенке раньше бы подумал, кобель!.. Когда нашел себе эту!..
– Пап, ты что… – басовито произнес Заяц, а потом закончил по-детски пискляво: – Нас бросаешь?
«Голос ломается», – подумала она отстраненно, а вслух сказала:
– Ну что же ты. Ответь сыну, папа.
– Не смей, – белыми губами прошептал он, – …его впутывать.
Вскочил, пошел в коридор, снова стал натягивать куртку; молча, трясущимися руками, долго, гораздо дольше, чем нужно, застегивал молнию.
Она кричала:
– Если уйдешь, обратно не возвращайся!
И еще что-то кричала.
А