Вишнёвый луч. Елена ЧерниковаЧитать онлайн книгу.
фантазия и не замахивается. Бабушка сейчас – это смысл моей жизни. Только при наличии бабушки я живу и развиваюсь. Кажется, даже умнею, местами.
Терпи, прозвенел голос. Так надо. Испытания надо проходить самой. Без наркоза. А то не засчитается.
Ну что ж. Борьба за счастье отменяется. О чём бишь я мечтала в детстве? Описать вишнёвый луч. Всю жизнь пытаюсь дописать один пейзаж, а он уходит, выворачивается и нос показывает. Назло всем: напишу его и покажу бабушке. И Давиду, мерзавцу-разлучнику.
Уж я намотаю вишнёвый луч на ваши влюблённые шеи. Ждите, любодеи.
Это я ещё шутила, это я ещё почти кокетничала…
Джованни внимательно посмотрел на несуществующее небо, на несуществующий горизонт, на несуществующую любовь. Как устроено! Ничего нет, а слова есть. Мария замужем, её нет, а книга будет. Ловко. Только Он мог устроить так: ничего не было, а теперь всё есть. Даже небо, горизонт и любовь.
Неплохо, но зачем Ты выдумал эту страшную боль?
Вишнёвый луч. Первый выход
Шёл дождь. Поляна была неправильно-картинной, мокро-зелёной, глянцевой, душистой, – хочется все лаковые слова бросить на грудь той вызывающей, кромешной поляне, очарованной светом заоблачным, серо-ватным и невидимым.
Опьянённая красотой душа подростка – пошлые слова. Но ничего другого и не скажешь. Ведь это было опьянение, правда: голова покруживается, плечи подрагивают, вся жизнь впереди, жить хочется болезненно сильно, однако жить никак нельзя, пока не приклеишь эту глянцево-зелёную, холёную поляну к бумаге. Так начинается прискорбнейший путь, которого поначалу не боишься. Ведь в школе словесность – лишь предмет, являющийся дисциплиной; а это умеренно развращает. Вот физика – это проблемы, пот и кровь. А словесность – это игра в прятки с добродушным учителем, покорно-простодушно рекомендующим учебник почитать.
Вот и славно. Не буду писать поляну! Никуда не денется. Трава росла – и будет расти. Дождь шёл – и будет идти. Облака прячут солнце – и будут прятать. Мир не перевернётся, если поляну оставить в покое.
Нюхаю воздух: он переполнен травами, лягушками, молодостью, ветром, любовью, что актуально. Переплываю речку – и не пишу ничего про эту тёмную, узкую, холодную речку. И не надо. Мир не переворачивается. Как сказал мне один великий композитор: «Вы хвалите меня за мелодии, но ведь главное – их развитие! Похвалите уж за то, за что я сам себя ценю: умение развить мелодию. Вот мастерство!»
Потом всю жизнь показываю нос поляне: ты оставалась там всё время, пока я жила, не описав тебя; ты и теперь там же, на берегу чистой Усманки, зелёная и даже охраняемая. Никому не причинён вред – ни словом, ни вострой косой лесника, ни копытами.
Мир остаётся на своём законном месте вне зависимости от количества сказанных о нём слов. (Представьте, я тогда действительно так думала.)
Там осталась мелодия. Она ждёт развития. А мир идёт своей дорогой.
В этой удобной думе живёшь долго и счастливо. До той поры, когда внезапно худеет облако, тридцать лет назад