На просторах тайги, у студёной реки. Сборник рассказов, эссе. Вячеслав Васильевич НескоромныхЧитать онлайн книгу.
так и было. «Стукачей» ретивых у нас всегда хватало. А за деньги теперь и отца родного сдадут не моргнув.
Усала твердит, что брат его среди духов мира проживает, и он с ним разговаривает. Говорит, сказал ему брат что с ним случилось и что не жалеет о том, – закончил рассказ Саша.
После рассказа Саши я задумался.
История шокировала меня.
События на Кавказе болью отзывались и в моем сердце. Я был знаком с ребятами чеченцами. Знал их особый нрав. Одного из них даже считал приятелем. Я знал о непростой судьбе многих чеченских семей. Вот, например, у моего приятеля отец сидел в колонии и долго еще был в ссылке в Сибири без права вернуться в родные места. Обида по поводу событий депортации чеченцев порой чувствовалась в нашем, в общем-то, добром общении. А теперь, думал я, возможно и чеченец Игорь – мой приятель, у которого, кстати, мама русская, целится из автомата в какого-нибудь Ванюшку из-под Смоленска.
Я не стал откладывать знакомство со своим помощником Усала и направился к его дому, что стоял на окраине селения. Подходя к дому, почувствовал сзади чье-то присутствие и, оглянувшись, увидел пеструю собаку лайку с хвостом-калачом, которая беззвучно бежала сзади, контролируя пришельца. Пес смотрел умными серыми глазами, и было понятно, − угрозы нет, но шалить тебе не позволят.
На порожке дома сидел и пристально смотрел на меня маленький сухого тела человек в брезентовой куртке, кожаных потертых штанах и легких сапожках. Круглое добродушное лицо его возраста не выдавало – ему можно было дать сорок, а можно и все семьдесят лет. Наиболее яркими были черные точки глаз, внимательно смотревшие из-под бровей. На лице была редкая бороденка и едва заметные усы. На голове охотника одета небольшая выцветшая шерстяная шапочка в форме тюбетейки. Вся одежда выглядела сильно поношенной, но хорошо и ровно прилажена, а местами на одежде были видны заштопанные суровой ниткой разрывы. В руках Усала держал курительную трубку, изготовленную из рога. Трубка слегка дымилась, а горящий табачок немного искрил и потрескивал, распространяя едва уловимый аромат.
–Добрый день! Вы Усала? – задал я вопрос для начала нашего разговора.
–Да. А ты геолог из города? «За помощью пришел?» —спросил Усала и не ожидая ответа продолжил:
– Вчера еще хотел уйти по реке, но попросили тебя взять на стрелку, вот сижу, жду.
– Спасибо, Усала. Мне очень нужно на стрелку, а потом, – назад. Поможешь?
–Завтра с утра и пойдем. А пока давай чай попьем. Я тебя ждал, уже и чай заварил» – хитренько прищурившись, Усала встал и слегка косолапя, повел меня в дом к столу и задымленной печи. Чай был заварен в медной большой и темной от копоти кружке.
За столом, разлили чай по чашкам, заговорили о поездке. Чай был сделан из травяного сбора, горчил, но был приятным на вкус. Усала попыхивая трубкой, отхлебывал чай и, посапывая, молча глядел, то на меня, то в открытую настежь дверь и на лайку, вытянувшуюся у порога.
Меня подмывало спросить охотника о его брате, о том, что произошло с ним.
Усала,