Расеянство. Братья ШвальнерыЧитать онлайн книгу.
вечером Мойша по традиции провожал Катю.
– Послушай, я давно хочу тебе сказать…
Она внимательно посмотрела в лицо доктора.
– Знаешь, среди огромного количества каких-то странных людей, которыми населен этот город, ты почему-то кажешься мне наиболее нормальным человеком…
– Оригинальный комплимент.
– Это не комплимент, это другое. Понимаешь, я много думал об этом. Вот вы, женщины, например, прежде, чем начать с кем-то отношения сразу проецируете этого человека на позицию будущего мужа. Ну представляете, как он будет выглядеть в рои главы семьи, отца, защитника и так далее. Ты будешь смеяться, но мы занимаемся тем же самым. И с того самого дня, как я тебя узнал, когда мы втроем сидели в кабинете и отмечали мое вступление в должность, ты показалась мне особенной. Я начал строить эту мысленную проекцию, в которой видел тебя своей женой и матерью своих детей. И, знаешь, у меня это получается с каждым днем все лучше и лучше, картинка все отчетливее и отчетливее…
– Это как же понимать? Такое нестандартное предложение руки и сердца?
– Я не хотел показаться банальным.
– Что ж, тебе удалось. Только где гарантия того, что с другой эта твоя мысленная картинка не будет столь же идеальной?
– Не знаю. Жизнь. Никто ни от чего не застрахован. А все же решать надо. Как говорил Марк Твен, лучше сделать и потом жалеть, чем жалеть о том, что не сделал.
– Ну… – выдохнула Катя. – Во-первых, предложение принято к рассмотрению, а во- вторых… Как ты представляешь себе наше будущее? Где, например, мы будем жить?
– Только не здесь. Уедем в Москву.
– Почему не здесь? Это мой родной город.
– А там – мой родной город. И потом я не хочу, чтобы мои дети росли в обстановке эпидемии триппера и публичных домов. Так недалеко и до публичных опиумных курилен и наркопритонов, про которых будут писать в газетах как про санатории – профилактории. Выйдет какой-нибудь умник с предложениями о том, что ганж лечит рак, и вперед! Газетчики подхватят, влепят цитату Президента, мэр разрежет ленточку – и еще один гвоздь в крышку гроба общественного сознания.
– Опять! Пойми ты наконец, что общество всегда и везде – здесь, в Москве, еще где-то – дурно влияет на человека. Трудность жизни индивидуума в том и состоит, чтобы не дать ему, этому обществу, сделать из себя своего адепта, покорного барана в стаде, отправляемом в забой.
– Это понятно. Но если есть возможность в этом конвейере мясокомбината отойти от забоя подальше – лучше отойти.
Катя молча смотрела на своего спутника. Им обоим сейчас казалось, что город, в котором они познакомились и сблизились – это огромный океан, исполненный акулами и муренами, а они двое – это маленький в нем островок. Итальянский поэт говорил, что каждый из нас – ангел, но только с одним крылом, и летать мы можем, только обнявшись друг с другом. Влюбленные крепко обнялись и в эту минуту им показались эти акулы и мурены уже не такими страшными,