Дорога к несвободе. Россия, Европа, Америка. Тимоти СнайдерЧитать онлайн книгу.
добытое. После этого российским лидерам пришлось переопределить политику, исходя не из деятельности, а просто из принадлежности. Идеология наподобие построений Ильина имеет своей целью объяснить, зачем некоторым людям нужны деньги и власть, если алчность и властолюбие здесь ни при чем. Какой же грабитель не захочет, чтобы его считали спасителем?
Для тех, кто рос в СССР в 1970-х годах, идеи Ильина оказались удобными по другой причине. Российским клептократам того поколения, правившим в 2010-х годах, был знаком этот образ мышления. Да, Ильин был противником советской власти, но его доводы пугающе похожи на доводы марксизма, ленинизма и сталинизма. Клептократы никоим образом не философы, но наставления времен молодости удивительно близки тем, к которым они прибегли в зрелом возрасте. И у Ильина, и у ненавистного ему марксизма один философский источник и один язык: гегельянство.
Гегель стремился устранить противоречия между должным и сущим. Мировой дух (нечто, в итоге объединяющее индивидуальные самосознания) развивается во времени, проходя через конфликты, которые определяют характер эпох. Взгляд Гегеля на наш несовершенный мир симпатичен: катастрофа – это признак прогресса. История – “бойня”, но кровопролитие не бессмысленно. Это позволило философам выдавать себя за пророков, знатоков неявных закономерностей, ведущих к улучшению, судей, обреченных страдать теперь, чтобы остальные благоденствовали после. Если Мировой дух – единственное благо, то годится и всякое средство его воплощения.
Карл Маркс критиковал гегелевскую идею Мирового духа. Как и другие левые гегельянцы, он считал, что так Гегель вводит в свою систему Бога. Абсолютное благо, указывал Маркс, – это не Бог, а утраченная человеком сущность. Да, история – это борьба, но ее смысл заключается в победе человека над обстоятельствами и в возвращении себе своей сущности. Возникновение техники, по Марксу, позволило одним господствовать над другими; так сложились классы. В капиталистическом обществе буржуазия, владеющая средствами производства, угнетает рабочие массы. Это угнетение демонстрирует трудящимся суть истории и революционизирует их. Пролетариат свергнет буржуазию, возьмет в свои руки средства производства и возвратит человеку его сущность. Без частной собственности, считал Маркс, люди станут совместно трудиться – и благоденствовать.
Ильин был правым гегельянцем. По его остроумному замечанию, Маркс не покинул даже “прихожей” гегельянства. Тем не менее Ильин соглашался, что под Мировым духом у Гегеля скрывается Божество. Ильин, как и Маркс, считал, что история началась с первородного греха, но совершенного не человеком, который придумал собственность (как думают марксисты), а самим Богом, создавшим мир. Ильин не стал, подобно левым гегельянцам, добивать Бога, а оставил его израненным и одиноким. Марксисты правы в том, что жизнь несчастна и беспорядочна, но не из-за техники и классовой борьбы: в созданном Богом мире неизбежно присутствуют хаос, зло и страдание.