Волк. Генри Лайон ОлдиЧитать онлайн книгу.
в чем проблема? Возьмем тузика в рабы – никто и не заметит. Будем через него общаться. Разузнаем, что к чему, выясним, как добраться до тех, кто здешние лоханки строит…
«Осел ты, а не командир! – укорил себя Марк. – Мог бы и первым додуматься.»
Унтер-центуриону Кнуту было очень стыдно.
– Я возьму того, в кустах.
Жгун жаждал действия. Стрелять, клеймить – что угодно, лишь бы не сидеть сложа руки! Марк прекрасно понимал декуриона, в особенности после просмотра записи.
– Действуйте. Только быстро: скоро рассвет. Дикари проснутся…
– Обижаете, командир! Что ж я, совсем тупой…
Хищно прищурившись, Жгун впился взглядом в темноту. По счастью, для глазного имплантанта ночь не была помехой. Двадцать шагов, прямой визуальный контакт. Деревня спит, пушками не поднимешь. Условия, считай, идеальные.
Ненависть, вспомнил Марк. И похолодел, потому что ничего не ощутил. Ненависть ушла, сгинула, растворилась. Верней, Марк по-прежнему ненавидел людей, живущих на здешней планете, винил их в гибели «Дикаря», мечтал отомстить любым способом, любой ценой… Ушла ненависть к конкретному туземцу, который сейчас должен был стать рабом. Всем сердцем Марк бился в это безразличие – ничего.
Хоть бы трещинка!
«Отношения помпилианцев и их рабов, – процитировал из далекого далека маркиз Ван дер Меер, – разговор отдельный, и всегда болезненный. Нам, знающим из собственной истории, что рабство – это боль и насилие, кнут и плеть, трудно понять, а главное, принять ледяное равнодушие помпилианцев к своим рабам. Это не маска, не поза…»
Правота маркиза хлестнула больней кнута. Марк сам не заметил, как припал к земле, оскалился, будто волк – загнанный в угол, готовый для последнего броска. Дыхание хрипло клокотало в глотке. Еще, умолял Марк. Господин Ван дер Меер, скажите что-нибудь еще! Обвините меня в черной неблагодарности! Вождь Ачкохтли принял нас, как родных, и вот чем мы платим вождю… Вспомните волчью природу помпилианцев. Подарите мне вашу брезгливость, возмущение, презрение, потому что я не чувствую ничего к ботве в кустах. Взять в рабство, использовать в качестве переводчика, оставив прежнюю, привычную схему поведения без изменений; никто из инорасцев не заподозрит, что дикарь действует под клеймом, под полным контролем хозяина… Наверное, так размышлял бы гематр, решая абстрактную логическую задачу.
Впрочем, кто их, гематров, знает?
Рядом, статуей из мрамора, замер декурион Жгун, сосредоточен до предела. Жгун уже был под шелухой, на время, необходимое для клеймения, перестав воспринимать реальный мир. В кустах зашелестело. Что происходит? У Марка не было глазного имплантанта. Опомнившись, он прильнул к прицелу «Универсала», включил ИК-режим. Фигуру наблюдателя он разглядел сразу. Дикарь отчаянно дергался, лежа на земле – казалось, туземец отбивается от противника-невидимки. Реакция нормальная: Марку доводилось видеть, как его соотечественники клеймят рабов. Когда под шелухой пси-ипостаси Жгуна крепко-накрепко привяжут объект