Термитник – роман в штрихах. Лидия ГригорьеваЧитать онлайн книгу.
Ноги вросли в землю. Золотоголовый и прекрасный юноша сделал шаг ей навстречу, держа обе руки за спиной. И что там у него было – букет цветов или острый нож, она так и не узнала. Потеряла сознание, упала и ударилась головой об острую грань высокой, старинной, каменной ступени…
Двадцать шесть
"Так вот откуда ноги растут!" – сказал молодой начальник отдела и выкатил свои большие цыганистые глаза на секретаршу Леру. Над головами собравшихся прошёл сквозняк. А Лера торопливо одернула короткую юбчонку. "Значит, это вы оставили Красовского одного в моём кабинете?". "Он сказал, что учился с вами в Лондоне", – пролепетала Лера. "Учился, учился… И научился скачивать чужие технические файлы," – задумчиво сказал начальник. И продолжил, тяжело глядя на семенящую к выходу секретаршу: "А ведь вы… замужем за Красовским… Как я сразу не догадался…"
Двадцать семь
Он никогда и ничем не болел. За все свои пятьдесят лет не выпил ни одной таблетки. И не скрываясь презирал болящих. Особенно вечно ноющую тёщу, тем не менее дотянувшую свой житейский воз до девяноста с небольшим лет. И никого этим не обременившую, вот ведь! Постепенно его мужское «эго», не знавшее проблем со здоровьем, раздулось до опасных размеров, как большой пузырь. И как пузырь же и лопнуло однажды ночью, выбросив в пространство его тела вместе с желчью и громкий стон недоумения. «Пощади, Господи, помоги!» – воззвал впервые. И был услышан. Врач на скорой оказался опытным реаниматологом со стажем в сорок лет, изгнанным по возрастному цензу из элитной клиники, согласно новым веяниям и реформам. А на следующий день после операции его навестила тёща, приехавшая на метро с тремя пересадками и принесла апельсины, которые есть ему было нельзя. Ну и что! Зато этот оранжевый, жизнелюбивый привет из мира живых, но болезных, он впервые принял без самонадеянной издёвки.
Двадцать восемь
Увешанная жемчугами массивная шея, увитые змеиными золотыми браслетами широкие запястья, массивные кольца на толстеньких колбасках пальцев говорили не столько о достоинстве, сколько о достатке носительницы этих явных ювелирных излишеств. Пусть все знают, что она не просто пришла на вернисаж своего зятя, но она верит в его талант и финансирует его творческие искания. "Зачем вам это, Матрона Нифантьевна?" – робко спросил её референт по работе с иностранными клиентами. "Ну, если ты, Веня, знаешь семь языков, это не значит, что ты понимаешь хоть что-то в искусстве… ох… будущего", – внезапно запнулась она, ослепнув от вспышки какой-то громоздкой железной штуковины, выставленной в центре зала в виде экспоната. Погибли все. Кроме молодого художника, который в подвале пытался отжать заклинивший рубильник, чтобы привести в движение своё кинетическое чудовище, изрыгнувшее адский огонь прямо на посетителей.
Двадцать девять
Ему нравилась девушка в розовой кофточке с пышными воланами. Но женился он на старосте курса в строгой белой блузке. Потом она стала комсоргом всего потока. Партком. Райком.