Английская тайна. Андрей ОстальскийЧитать онлайн книгу.
поначалу думал: это так, для экзотики, для изумления туристов, что-то вроде черных кэбов, красных телефонных будок, почтовых ящиков и так далее. Но потом прочитал в «Ивнинг стандарте», что сами пассажиры ненавидят эти поезда, а журналисты их стыдятся. «Только в третьем мире можно найти такие, да и то надо поискать», – сокрушался автор статьи. Оттуда же Сашок почерпнул и термин «скотский класс». На самом деле, кроме всяких разновидностей второго, есть еще и класс первый. Но там вообще жуть. Сашок один раз испытал его прелести на себе, когда кондуктор разрешил всем подряд садиться куда попало – из-за того, что половина вагонов оказалась неисправной и их пришлось отцепить. В этих отвратительных купе оказалось так пыльно, душно и темно, что Сашок впал в окончательное недоумение: зачем люди платят немалые деньги, чтобы так мучиться? Две его рабочие гипотезы были такие: либо речь идет о еще одном проявлении знаменитого английского стоицизма, лишнем испытании на прочность, на так называемую «жесткую верхнюю губу», или же это лейбористы и профсоюзы и прочие левые изобрели такой способ наказания богачей.
А еще вопрос – почему многие англичане младшего, да и среднего поколения кладут ноги в грязных ботинках на сиденье напротив? Причем занимаются этим не только какие-то там хиппи, но и вполне достойного, на первый взгляд, вида люди обоих полов. Не только читатели бульварной «Сан» или газеты с голыми женщинами под странным названием «Дейли спорт», но и почтенной «Гардиан». А контролер (он же проводник, он же кондуктор, по-английски вообще будет – guard, то есть охранник, что ли?), так вот, почему этот самый гард, проверяя билеты, гад, пробивает их иногда железными клещами с такой силой, что круглые кусочки картона разлетаются по всему вагону, и один такой кружок угодил как-то Сашку в глаз? Ну и почему, в конце концов, в туалетах… тсс, нет, про туалеты лучше не надо, все же речь идет о государстве – постоянном члене Совета Безопасности ООН.
От этих размышлений Сашка оторвало пронзительное воспоминание о недоправленной накануне статье для сборника «Инвестиции в бывшем СССР». Сашок вскочил как ужаленный и схватился за портфель. «Не дай бог я забыл ее дома, тогда все, кранты, уволит индиец беспощадный», – думал он, лихорадочно пытаясь расстегнуть замок портфеля. Но то ли от спешки, то ли еще почему-то, но только тот не желал расстегиваться. «Заело его, что ли?» – мелькнула мысль. Такое с портфелем иногда случалось и раньше, но обычно достаточно было проявить некоторую деликатную настойчивость, потянуть, подергать осторожно, чтобы замок поддался. Нет, на этот раз заклинило капитально.
Сашок огляделся: сидевший наискосок от него дядечка был погружен в «Таймс» и не обращал на Сашка ни малейшего внимания, но вот вредная старушенция справа, на другой стороне вагона, проявляла явные признаки живой заинтересованности в происходящем. «Ну и черт с тобой, смотри, наслаждайся», – думал про себя Сашок, но на самом деле все равно краснел под ее взглядом – что она там себе вообразила?
Сашок потянул