Галактический глюк. Алексей КалугинЧитать онлайн книгу.
что Никита Сергеевич перегрелся на солнце. Сам же он твердит, что просто утомился. Короче, бросил все, прилетел на Веритас и открыл здесь парикмахерскую. Он считает, что Великий Магистр неверно толкует Оллариу и поэтому все на Веритасе идет наперекосяк. А спасти оллариушников может только переход из-под власти Ордена к монархическому правлению. Дед говорит, – Сид перешел на едва слышный шепот, – что Никита Сергеевич сам хочет стать императором Веритаса.
– К этому существуют предпосылки? – спросил Вениамин.
– Кто его знает, – пожал плечами Сид. – Никита Сергеевич уверяет, что на Веритасе существует тайная партия монархистов. Правда, кроме него, я ни одного члена этой партии не знаю. Дед говорит…
Сид умолк на полуслове, глядя Вениамину за спину.
Вениамин обернулся. В проходе меж зеркальных стен стоял человек невысокого роста, одетый в домашнюю курточку из темно-зеленого плюша и помятые штаны. На ногах разноцветные тапочки: на левой ноге – красный, на правой – синий.
– Дед – это я, – неприветливо буркнул новый персонаж, появившийся на сцене, каковой в данный момент являлся парикмахерский зал. – А тебе, Сид, я все время твержу: болтовня до добра не доведет.
С недоумевающим видом парень откинулся на спинку кресла.
– Это ты к чему, дед?
– К чему, к чему, – недовольно проворчал тот, кого Сид называл дедом. – Будто сам не знаешь.
– Это он, между прочим, насчет тебя, – усмехнулся, посмотрев в сторону Вениамина, Сид. – Боится, что следом за тобой сюда джаниты нагрянут. У нашего деда эта… Как ее?.. – Сид пару раз щелкнул пальцами, пытаясь вспомнить нужное слово.
– Паранойя, – подсказал вышедший из потайного хода Никита Сергеевич.
– Точно – паранойя! – радостно хлопнул ладонью по подлокотнику Сид.
Вопреки опасениям Вениамина, деда такой диагноз ничуть не обидел.
– Лучше быть живым параноиком, – с гордым видом вскинул он подбородок, – чем мертвым дураком!
– Не обращайте внимания, – Никита Сергеевич улыбнулся Вениамину – в целом по-доброму, но все же с некоторым чувством собственного превосходства.
– Хорошо, не буду, – согласился Вениамин.
– Между прочим, дед, – с упреком заметил Сид, – если бы не Вениамин Ральфович, спал бы я сейчас на лежаке в «Ультима Эсперанца». Или, что скорее всего, с тоской пялился бы в потолок, потому что завтра меня должны были отправить на Мусорный остров.
– А! – с показным безразличием махнул рукой дед. – Ты все одно рано или поздно там окажешься.
– Что меня удивляет, – решил сказать свое слово Вениамин, – так это то, что все вы говорите на превосходном коренном языке.
– Старжик – язык плебса, – презрительно скривил губы Никита Сергеевич.
– Его завезли на Веритас оллариушники, – добавил дед. – До них здесь говорили только на коренном.
– Незыблемость традиций – вот тот фундамент, на котором держится общество.
Вениамин постарался, чтобы фраза прозвучала без особого пафоса,