Зов кукушки. Роберт ГэлбрейтЧитать онлайн книгу.
и до Страйка дошло, почему она убрала это письмо вместе с конвертом в отдельную папку; он даже немного смягчился.
– Пусть лежит в общей стопке, – распорядился он и указал на конторский шкаф. – Если у человека было намерение меня убить, он сделал бы это давным-давно. Мне уже полгода приходят такие письма – где-то валяются. Итак, вы сможете удерживать рубежи, пока меня не будет?
– Как-нибудь справлюсь, – ответила она, и Страйка позабавили кислые нотки в ее голосе и явное разочарование оттого, что никто не собирается снимать отпечатки пальцев с угрожающих письменных принадлежностей с изображением котенка.
– Если что, номер моего мобильного на визитках в верхнем ящике стола.
– Хорошо, – сказала она, не глядя ни на него, ни на ящик.
– Захотите выйти на обед – пожалуйста. В столе есть запасной ключ.
– Понятно.
– Тогда до скорого.
Он остановился сразу за стеклянной дверью, у тесного, сырого туалета. Ему приспичило, но из уважения к деловой сметке, к бескорыстной заботе секретарши о его безопасности Страйк решил потерпеть до паба и двинулся вниз по лестнице.
На улице он закурил, свернул налево, миновал закрытый бар «12 тактов» и устремился по узкой Денмарк-плейс, мимо витрины с разноцветными гитарами, мимо синих пластмассовых загородок с хлопающими на ветру листовками, подальше от беспощадного грохота отбойного молотка. Обогнув кучи мусора и обломков у «Сентр-пойнта», он оставил позади гигантскую золотую статую Фредди Меркьюри над входом в театр «Доминион» на другой стороне улицы: склоненная голова, вскинутый кулак – ни дать ни взять языческий бог хаоса.
За кучами мусора и дорожной техникой уже виднелся затейливо оформленный фасад паба «Тотнем»; Страйк, с удовлетворением сознавая, как деньги жгут ему ляжку, толкнул дверь и окунулся в безмятежную викторианскую атмосферу темного, отполированного резного дерева и хромированной латуни. Невысокие перегородки из матового стекла, барные стулья, обитые состаренной кожей, золоченые панно с херувимами и рогами изобилия знаменовали собой уверенный, незыблемый мир, составлявший приятный контраст с развороченной улицей. Страйк, взяв себе пинту «дум-бара», прошел в дальний конец безлюдного зала, поставил стакан на высокий круглый столик, под вычурно расписанным куполом потолка, и первым делом сбегал в туалет, где висел неистребимый запах мочи.
После этого он в полном комфорте за десять минут на две трети осушил свою пинту, чем закрепил обезболивающий эффект усталости. У корнуолльского пива был вкус дома, покоя и давно забытой надежности. Прямо напротив красовалось большое смазанное изображение танцующей викторианской девушки с букетом роз. Эта лукавая шалунья, которая следила за ним сквозь дождь розовых лепестков и выставляла напоказ пышную грудь в пене белых кружев, столь же мало напоминала реальную женщину, как тот столик, на котором стояла его пинта, или тучный бармен с конским хвостом, разливавший пиво из кранов.
Теперь Страйк вернулся мыслями к Шарлотте – уж эта, несомненно, была реальной: