ДМИТРИЙ МУЛЯР. ЖИЗНЬ НА НЕРВАХ И ТЕЛЕФОНЕ. Беседовала Марина ПоркЧитать онлайн книгу.
у однокурсника на ночь ин сценировку. Отксерить ее или переписать тогда не было возможности. Я просто раскрыл роман и перенес карандашом в текст все пометки Любимова. Книжку храню по сей день. На третьем курсе Юрий Петрович решил, что нам не нужны дипломные спектакли – защитимся вводами в постановки Таганки. Идея набрать курс отчасти и была продиктована тем, что он хотел обновить труппу, влить в нее молодую кровь. Любимов давал указание вводить студентов в спектакли и уезжал за рубеж. Кто-то с курса шел в театр «вводиться», но там делали большие глаза: «Ничего не знаем! Вот дождемся Юрия Петровича и выясним. Пока в вашем присутствии производственной необходимости нет». Актерская профессия суперконкурентная, труппа была большой и не горела желанием расширяться еще за счет студентов. Да и ввод в спектакль на профессиональную сцену дело непростое, тем более что никакого опыта ни у кого из нас не было. Мы мечтали о дипломных спектаклях, а тут узнаем, что их не будет! Собрались курсом, долго обсуждали, как быть, и решили поговорить с Юрием Петровичем. Но то ли ему успели сообщить о готовящемся разговоре и превратно его истолковали, то ли момент оказался неподходящим, но беседы не получилось. Любимов сразу сказал: «Кого не устраивает мое решение, могут уйти». Я оказался в числе четверых ушедших и окончил «Щуку» с другим курсом, но работать с Любимовым мечтал по-прежнему. К этому моменту Таганка распалась на два независимых театра. Полтруппы ушло с Николаем Губенко, остро встал вопрос, как спасать репертуар. Весь мой курс, кроме нас четверых, попал в театр. Я пришел к директору театра Борису Глаголину и услышал: только что взяли, больше никто не нужен. Но опять везение – меня увидела завтруппой Таганки Нина Яковлевна Шкатова. Она помнила, что Юрий Петрович ко мне тепло относился, и позвонила мэтру за границу. – Пришел Муляр. Просится к нам. – Берите. Юрий Петрович вернулся к репетициям «Подростка» и предложил подготовить монолог. Я получил первую большую роль в театре. Мы репетировали целыми днями, совершенно уйдя от финского варианта спектакля. Любимов постоянно искал и придумывал что-то новое. В спектакле прекрасная музыка Эдисона Денисова, которую исполнял небольшой оркестрик, собранный из актеров: скрипка, гитара, контрабас. На скрипке я играть умел – окончил музыкальную школу, но для сцены научился одновременно и произносить текст. Один эмоциональный кусок заканчивался тем, что я брал из рук музыканта скрипку и не переставая читать монолог, подхватывал мелодию оркестрика. Любимов любил такие вещи. Его фантазии не было предела. Когда у актера что-то не выходило, Юрий Петрович вылетал на сцену и начинал показывать – ярко, сочно. Он сам великолепный актер. К слову, позже, в «Театральном романе», мне хватало одной его фразы, чтобы держать всю роль, настолько глубокой и точной была интонация мастера. «Подросток» пользовался успехом. Приходили на него и коллеги из других театров. Помню, Олег Павлович Табаков говорил теплые слова и желал удачи.