Ночь – мой дом. Деннис ЛихэйнЧитать онлайн книгу.
не прошло и минуты, как машина отправилась на дно.
Затем стали говорить о том, что один из гангстеров, участвовавших в «Статлерском побоище», – не кто иной, как предприниматель Альберт Уайт. До сих пор Альберт Уайт занимал весьма завидное положение в бостонском обществе: возможный бутлегер, вероятный контрабандист, не исключено, что бандит. Предполагалось, что он каким-то образом участвует в мошенничестве и рэкете, но большинство все-таки могло поверить, что ему как-то удается быть выше того хаоса, что ныне захлестнул улицы всех крупных городов страны. Альберт Уайт считался «хорошим» бутлегером. Благородный поставщик безвредного порока, производивший отличное впечатление в своих светлых костюмах и нередко развлекавший окружающих историями о собственных подвигах на войне и о своем полицейском прошлом. Но после «Статлерского побоища» (Э. М. Статлер[13] безуспешно пытался убедить газетчиков придумать другое название) эти теплые чувства исчезли. Полиция выдала ордер на арест Уайта. Вне зависимости от того, сядет он в конце концов за решетку или нет, для него навсегда ушли в прошлое те дни, когда он вращался в приличном обществе. Восторженный ужас, который вызывают двуличные и непристойные люди, имеет свои пределы: это признавали во всех светских гостиных на Бикон-Хилл.
Шли разговоры и об участи, постигшей Томаса Коглина, заместителя суперинтенданта полиции: некогда его прочили в полицейские комиссары, а то и в сенаторы. Когда назавтра вечерние газеты сообщили, что бандит, арестованный и избитый на месте преступления, приходится Коглину сыном, большинство читателей воздержались от осуждения его родительского ража, поскольку большинство знало, как непросто пытаться вырастить добродетельное потомство в нашу греховную эпоху. Но потом Билли Келлехер, обозреватель «Экзаминера», описал свою мимолетную встречу с Джозефом Коглином на лестнице «Статлера». Именно Келлехер вызвал полицию и сообщил о том, что видел беглого преступника. Более того, Келлехер оказался в переулке как раз вовремя, чтобы увидеть, как Томас Коглин отдает собственного отпрыска на растерзание львам, состоящим под своим началом. Общественное мнение отшатнулось от Коглина-старшего. Одно дело, если тебе не удалось как следует воспитать сына. Другое дело – лично приказать, чтобы его избили до полусмерти.
Когда Томаса вызвали в кабинет комиссара на Пембертон-Сквер, он уже знал, что никогда этого кабинета не займет.
Комиссар Герберт Уилсон стоял за своим столом. Взмахом руки он предложил Томасу сесть в кресло. Уилсон возглавлял полицейское управление с двадцать второго года, с тех самых пор, когда его предшественник Эдвин Аптон Кертис, нанесший городу больше ущерба, чем кайзер нанес Бельгии, очень удачно скончался от инфаркта.
– Садись, Том.
Томас Коглин терпеть не мог, когда его называли Томом, он терпеть не мог это уменьшительное имя, эту грубую фамильярность.
Он
Элсворт Милтон Статлер (1863–1928) – американский бизнесмен, создатель одноименной сети отелей.