Театр Черепаховой Кошки. Наталья ЛебедеваЧитать онлайн книгу.
грязного белья. Он в ванной.
– Хорошо, – согласилась Вика. – Буду уходить, обязательно кину. А хочешь, я останусь и приготовлю тебе ужин? Ты во сколько возвращаешься?
Дальше произошло то, чего Вика никак не ожидала.
3
– Саша, Полина у нас?
Саша вздрогнула. Она так сосредоточилась на Черепаховой Кошке, что не слышала телефонного звонка и не сразу поняла, что мать задала вопрос.
– У нас, – ответила Саша, собравшись с мыслями.
Хотя никакой Полины у нее в комнате, конечно, не было.
Саша тряхнула головой, отгоняя прочь звук маминого голоса. Она думала о том, что Полине плохо, и о том, что надо помочь, и еще о том, что в реальности это сделать невозможно. Трудно было представить себе, что она, семнадцатилетняя, подойдет к историку и спросит, зачем он так нехорошо смотрит на свою ученицу, или придет к ее матери и скажет, что Полина ее боится… Она знала, что не получит ответа и даже не испугает их настолько, чтобы они остановились и задумались. Потому что так легко игнорировать мысли и желания тех, кого считаешь недостаточно взрослыми.
Оставались только платки: возможность, которая пугала Сашу. Она старалась не пользоваться ими, потому что понимала природу происходящего с ней только интуитивно и интуитивно же могла платками управлять.
Это нервировало, это рождало неуверенность. Но больше она не могла предложить Полине вообще ничего.
Нужно было сосредоточиться. Саша вытянула вперед руки и коснулась ладонями холодного оконного стекла. Какое-то время она видела перед собой неширокий проулок, красно-белую стену девятиэтажки напротив, припаркованную у подъезда скорую – но совсем недолго.
Светлый кирпич сменился темным, терракотовым. Возникло окно без занавесок и с американской рамой: узкой, открывающейся вверх. Оно было гораздо ближе стены реального дома. Так близко, что Саша могла бы перелезть на подоконник.
Но на подоконнике, преграждая путь, лежала Черепаховая Кошка. У нее была длинная шерсть: рыжие, черные и серо-седые пятна. Она дремала, приоткрывая время от времени желтые глаза с тонкими штрихами зрачков. За ней в полутьме летали руки: бледные, тонкие, с длинными пальцами. Тела не было, как не бывает видимых тел у актеров в театре кукол, его скрывала темная одежда. Иногда Саша угадывала очертания человеческой фигуры и узкий овал лица…
Почти не дыша, прижавшись ладонями к холодному оконному стеклу, Саша смотрела, как руки наносят резервную линию. Подрагивал натянутый на раму светлый шелк, и казалось, что под ним бьются вразнобой невидимые сердца.
Художник наносил сложный узор, Саша жадно следила за движениями рук.
Черепаховая Кошка глубже подвернула под себя передние лапы. Саша видела, как ходят под кожей ее лопатки: одна рыжая, другая черная, с седой прядью. Кошка зажмурилась, потом открыла глаза и пристально посмотрела на Сашу, словно приказывала: иди и делай.
Саша послушалась. Изо всех существ в мире она боялась и слушалась только Черепаховую Кошку.
Сердце забилось сильнее,