Рядовой Рекс (сборник). Борис СопельнякЧитать онлайн книгу.
не больше.
– Не болтай чепуху! – взорвался врач. – На этих поджарых ногах он догонял наших ребят, а белыми клыками одних калечил, других убивал. По-дружески прошу, пристрели – и делу конец! Да с такими ранами он не жилец, как врач говорю.
– В принципе ты, конечно, прав, – вздохнул Громов. – Но ведь… Был у меня до войны друг – соперник на ринге. Он служил в милиции проводником сыскной собаки. Кое-чему я у него научился. Ты не представляешь, что может сделать хорошо дрессированная собака! Взять хотя бы эту. Ведь какие ребята ходили за «языком», а пес их обнаруживал. Поставишь собаку на ноги, попробую передрессировать. Не удастся – можно и пристрелить.
– Ну и темный же ты мужик! – не успокаивался врач. – Ты хоть представляешь, что такое рефлексы первого и второго порядка? Думаешь, в благодарность за тушенку пес начнет ловить фрицев? Черта с два! Первое, что он сделает, – перегрызет тебе глотку.
– Это уж моя забота. Главное – поставь на ноги.
– Ну, смотри, Виктор, я тебя предупредил. Возьми-ка бинт и свяжи пасть, а то в агонии может так хватануть…
После осмотра врач заявил, что собаке осталось жить с полчаса, но если Громов настаивает, он может вправить суставы и наложить гипс. Можно также промыть все восемь ран, к счастью, они сквозные, и сделать пару стрептоцидных уколов.
– Пошли кого-нибудь за Машей, – попросил он. – Пусть принесет мою сумку. Да и без ассистента здесь не обойтись.
Когда Маше сказали, что доктор Васильев велел взять его сумку и на всех парах нестись в блиндаж капитана Громова, она так и осела. «Неужели что-то с Виктором? Неужели он промолчал о ранении и теперь исходит кровью?.. С него станется, он такой: молчит и зыркает своими синими глазищами. Господи, а как они голубеют, когда…» У Маши сладко заныло под сердцем. Эх, война-злодейка! Кому горе и разлука, а ей – любовь.
Любовь… Маша даже улыбнулась, вспомнив, как они познакомились, причем, сами того не ведая, второй раз. Позже, гораздо позже это выяснилось, но тогда… Нет, этот день не забыть до самой березки. В Сталинграде добивали Паулюса. Немцы сопротивлялись отчаянно. Гвардейскому полку, в котором воевала Маша, предстояло преодолеть сорок километров. Так вот гвардейцы шли их три недели! Скольких раненых спасла тогда Маша!
Но у какого-то полуразрушенного здания задело и ее – осколочное ранение в живот и в голову. От потери крови, пронизывающего ветра и мороза Маша превратилась в ледышку, к тому же была без сознания. Очнулась, когда кто-то пытался снять с нее валенки – они примерзли к ногам. Открыла глаза – все видится розовато-красным. Натопленный подвал. За стеной – шум боя. Незнакомый старший лейтенант осторожно стаскивает с нее валенки.
– Разрежьте, – чуть слышно шепнула Маша.
– Ожила! – обрадовался офицер. – Молодец! Умница! Ноги целы, ты не волнуйся, просто валенки жалко.
– А глаза?! Что с глазами?!
– А что глаза? В порядке глаза! – преувеличенно бодро сказал он. – Это кожа. Понимаешь, тебя по лбу царапнуло. Ничего особенного, просто лоскут кожи отсекло: он-то и мешает смотреть. Не трогай! Я сам! Малость оттает,