Философский камень Медичи. Лариса КапеллеЧитать онлайн книгу.
была секретная и достаточно важная. Естественно, что я стал разыскивать сведения об этом самом Джироламо Альберони и об его миссии. Единственное, что я узнал, он был известным во Флоренции алхимиком и аптекарем по совместительству. Но почему человека такой далекой от авантюризма профессии отправили в Москву, об этом ни в одном официальном документе ни слова, ни полслова.
– Прошло больше пяти столетий, – напомнила ему Кася.
– Даже если прошло пять столетий, появление эмиссара Лоренцо Медичи не могло остаться незамеченным при Московском дворе. Где-то должно было быть упомянуто об его существовании. Откуда это полное молчание, если бы не письмо Фортунаты, то вообще никто об этом не узнал бы.
– Это имеет отношение к твоей работе?
– У меня появилась одна идея, – осторожно начал Алеша, – но она, как и любая гипотеза, требует тщательной проверки.
– Говори, не тяни!
– Письмо Фортунаты датировано пятнадцатым сентября тысяча четыреста девяностого года. Согласно ее письму, отец отправился в Московию в начале тысяча четыреста восемьдесят девятого года. То есть он появился в Москве в преддверии весьма трагических событий, которые во многом изменили ход российской истории.
– Что ты имеешь в виду? – заинтересовалась Кася, напряженно пытаясь вспомнить, что же такого особенного случилось в это время. Она помнила, что именно при Иване Третьем Москва поднялась и постепенно превратилась в самое мощное государство Восточной Европы, но в датах она была не сильна.
– Сначала о Софье или, точнее, Зое Палеолог, что ты о ней знаешь?
– Немного, – замешкалась она, – помню, что она была племянницей последнего византийского императора и бабкой Ивана Грозного. Потом именно с ней связана идея «Москвы – Третьего Рима».
– Идею «Москвы – Третьего Рима» впервые выдвинул митрополит Зосима в тысяча четыреста девяносто втором году, и она действительно была обоснована в том числе и женитьбой Ивана Третьего на византийской наследнице. Тогда же Великий князь заимствовал и византийского орла как государственный символ. Но роль Софьи во всем этом официальные историки усиленно обходят стороной. Хотя именно Софья сразу после приезда в Москву объявила себя единственной наследницей Византийской империи и постепенно сделала все, чтобы Московский двор по максимуму напоминал византийский. Именно она пригласила в Москву итальянских архитекторов и мастеров. Именно с нее начинается по-настоящему та каменная Москва, которую мы знаем.
– Странно, но об этом мало кто говорит, – задумчиво произнесла Кася, – получается, что она практически сделала то же для Москвы, что сделали Медичи для Флоренции.
– Ну во-первых, она – женщина. О роли женщин в истории России говорится очень мало. Фактически о них по-настоящему говорят, начиная с правления Елизаветы Петровны. Во-вторых, с самого начала ее нововведения и растущее влияние на Ивана Третьего пришлось по вкусу не всем. Против Софьи очень