Блок верности. Сергей Николаевич ТихорадовЧитать онлайн книгу.
знаю. Да, это интересный феномен, и я тут со многим согласен. Все эти тоннели, удушения, борьба, выход на свет… Мы как-бы проделываем этот путь…
Он легонько замахал руками, потому что его очень нервная система снова запуталась, слова в одну сторону, руки в другую, и мне пришлось помогать.
– Этот путь из матки наружу, – подсказал я.
Семенов остановил свою мельницу, недоверчиво осмотрелся – руки мои, вы меня слушаетесь?
– Уф, – сказал Семенов, – именно так. Из матки, из утробы наружу, и так всю жизнь, пока не родимся, стало быть.
– Стало быть, наша контора – это матка, – патриотично намекнул я Семенову.
– Ну да, – лояльно согласился Семенов, потом задумался на несколько секунд и сказал, – интересно, а что же тогда Москва?
Я усмехнулся.
– Москва – это родильная палата, – пояснил я, – а вот выход из метро – это да, это оно, влагалище.
Теплые руки акушерки Москвы были готовы принять нас в своем мире. «Вагнер», модель двести семьдесят, очень «лимитед эдишен», притормозил перед воротами. Их еще не было видно, но больше притормаживать было не перед чем. Таков был протокол безопасности, иначе пришлось бы открывать ворота загодя, чтобы несущийся на дикой скорости болид вписался в дыру и родился в палату под названием «Москва». А загодя мы ворота не открываем, мы требуем хоть какой-никакой, но секретности. В советское время наша контора называлась бы «ящик», имела бы только номер на почте и все, кроме американской разведки, думали бы, что мы являемся подразделением Комитета Государственной Безопасности Союза Советских Социалистических Республик.
Техника что-то слегка намудрила, потому что «вагнер» вдруг встал. Похоже, накрылась автоматика ворот, или связь между автомобилем и воротами барахлит.
– Темнота, – сказал Семенов на удивление спокойно, – интересно, и где это мы застряли… Нас скоро будут тащить клещами добрые акушерки? А я каску в конторе оставил, как на зло. Или мы идем ягодичным предлежанием, и клещи прихватят нас за корму? Я щекотки боюсь.
– Мы нормально идем, – отозвался я на такое умничанье, – как положено. А технарям, как вернусь, выпишу слабительное, дабы впредь. Свет дай!
«Вагнер» начал зажигать фары, оставив салон в темноте. Умная машина плавно наращивала световой поток, чтобы наши глаза успевали адаптироваться. Все равно вышло не очень комфортно, я прищурился и разглядел впереди закрытые выходные ворота.
– Вруби тоннель, – приказал я.
– Не срабатывает, – моментально отозвался «вагнер», и добавил, зная меня, – я пробую еще.
– Трансперсональщина, – сказал Семенов, – вкупе с перинатальщиной.
– Бесовщина, – согласился я.
Контора обеспечивалась техникой по высшему разряду. Люди, чтущие маркировку «ВП», сиречь «военная приемка», плакали бы от зависти, потому что на многих наших «гаджетах» стояло «очко», цифры «21». Двадцать первый отдел контролировал качество техники для высшего руководства страны. Не знаю, что было