Переплетения. Зигмунт МилошевскийЧитать онлайн книгу.
времени четверки – его пациентов, взглянула на Рудского и спросила:
– Это конец? В таком случае и мы можем идти домой?
Терапевт отрицательно помотал головой.
– Прошу вас на полчаса пройти в свои комнаты, отдохнуть и успокоиться. Ровно в десять соберемся в зале.
Вся троица – Эузебиуш, Ханна и Барбара – закивали и вышли. Рудский прошел вдоль стола, проверил, не остался ли в термосе кофе, и налил себе полную чашку. Ругнулся – забыл оставить в чашке место для молока. Теперь у него был выбор – вылить или отпить. Он не переносил вкус черного кофе. Отлил немного в мусорную корзину. Добавил молока и встал у окошка. Смотрел на проезжавшие мимо автомобили и стадион на другой стороне улицы. Как эти позорники вчера снова умудрились проиграть матч, подумал он. Теперь им даже серебряных медалей не видать, не поможет и недавнее унижение «Вислы»[7], и победа со счетом 5: 1 две недели назад. Но, может, удастся, по крайней мере, завоевать кубок; завтра – первый полуфинал с «Гроцлином». Тем самым, которого «Легии»[8] ни разу не удалось победить за последние четыре года. Снова какое-то дьявольское проклятие.
Он тихо засмеялся. Невероятно, как работает человеческий мозг, если у него хватает ума заниматься ситуацией в высшей лиге. Поглядел на часы. Еще полчаса.
За минуту до десяти он вышел из трапезной и отправился в ванную почистить зубы. По дороге встретил Барбару Ярчик. Та взглянула на него вопросительно, видя, что врач идет в сторону, противоположную залу.
– Я сейчас, – махнул он ей.
Не успел он выдавить пасту, как услышал крик.
Теодора Шацкого разбудило то, что обычно будило по воскресеньям. Нет, не головная боль с похмелья, не жажда, не потребность сходить по-маленькому и не солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь соломенные жалюзи; не дождь, барабанивший по крыше над балконом. Это была Хелька, его семилетняя дочка, запрыгнувшая на Шацкого с разбегу с такой силой, что кушетка из ИКЕА затрещала.
Он открыл один глаз, и на него сразу упала каштановая кудряшка.
– Видишь? Бабушка сделала мне локоны.
– Вижу, – сказал он и отодвинул волосы с глаза. – Жаль, она тебя ими не связала.
Поцеловав дочку в лобик, он скинул ее с себя, встал и пошел в туалет. Он уже был в дверях комнаты, когда с другой стороны постели что-то зашевелилось.
– Набрызгай мне воды для кофе, – услышал он мурлык из-под одеяла.
Концерт по заявкам, как и всякий выходной. Он сразу почувствовал раздражение. Проспал Шацкий десять часов, но чувствовал себя невероятно усталым. Он уже не помнил, когда это началось. Мог лежать в постели хоть до полудня и все равно вставал с неприятным привкусом во рту, песком в глазах и болью, тлеющей где-то между висками. Бесполезно.
– Почему ты не скажешь просто, чтобы я сварил тебе кофе? – обратился он с претензией к жене.
– Я сама сварю, – он едва различал ее слова, – не хочу морочить тебе голову.
Шацкий поднял глаза к небу в театральном жесте. Хелька рассмеялась.
– Ты всегда
Две команды: краковская «Висла» и варшавская «Легия» доминировали в польской футбольной Высшей лиге, наподобие московских «Спартака» и ЦСКА.
Две команды: краковская «Висла» и варшавская «Легия» доминировали в польской футбольной Высшей лиге, наподобие московских «Спартака» и ЦСКА.