Отрок. Перелом: Перелом. Женское оружие. Бабы строем не воюют. Евгений КрасницкийЧитать онлайн книгу.
чего толкового, так хоть душу отведу – тот тоже не дурак кулаками помахать».
В доме Фомы его и впрямь ждали. Правда, здесь же оказался и Степан-мельник, братец недавно побитого сотником Пимена, но сразу заторопился по делам. Ну и бог с ним, со шкурой.
– Ну и чего звали? – Фаддей нарочно держался вызывающе, всеми силами нарываясь на драку, но остальные вовсе не спешили в рукопашную. – Или сказать нечего?
– Так хорошему-то ратнику завсегда есть что сказать, – судя по всему, заводиться Егор не собирался и грубости не замечал. – Так не на сухую же глотку. Садись, Фаддей.
Что еще оставалось? Чума опустился на лавку.
– А сказать что, так и не всякому скажется, – добавил Фома. – С тобой вот можно. Ты Егорова десятка ратник, стало быть, не чужой. Так что садись и общество поддержи, а то мы одни упьемся до пенькового треска. Ты и виноват будешь, что друзей один на один с брагой бросил.
– Верно. Да и душу полечить надо. Сын-то как? – Егор говорил искренне и спрашивал не просто для поддержания разговора: на самом деле соболезновал, Чума это чувствовал. – Смышленый он у тебя. Видел я поутру, как он отроками командовал – будто родился с гривной на шее. Ничего, перемелется. А что побили – крепче будет. Настена поднимет. Мы как раз стариками станем, вот на мое место и пойдет. У меня, сам знаешь, девки одни. И будешь ты, старый вояка, под командой сына ходить. Чего уж лучше!
От Егоровых слов Чуму будто отпустило. И правда, поднимется сынок, теперь уж не удержишь! И не будут его, как когда-то самого Фаддея, к земле прижимать да бедностью попрекать. Егор зря не скажет. Фаддею вдруг до жжения в горле захотелось похвастаться, какой у него умный и честный сын – ну вот ни разу батьке не соврал! Какой работящий и старательный – сколько вдвоем успевали, покуда на учебу не пошел. Так и там последним не стал, Игнат вон не нахвалится…
Чума все говорил и говорил, а Егор с Фомой слушали. Когда соглашаясь, когда усмехаясь, но Фаддею и не важно было, верят или нет. Ему просто хотелось высказать, скорее самому себе, какой у него замечательный сын вырос.
Брага на столе стояла слабая, с такой грех сильно захмелеть, но и ее хватило – Фаддею уже не хотелось крушить головы. Зачем? Прав Егор, есть у него будущее. Сын поправится, в люди выйдет, дочерей замуж выдаст, глядишь через десяток-другой лет у Ведени свой десяток соберется. Из племяшей да сыновей…
– Только вот тяжко ему подниматься-то будет, ох тяжко… – Фома будто комок снега за ворот сунул. – Хороший парень, а намается.
– Эт с чего бы? – Чума, уже разогнавшийся мыслями, дернулся от внезапного окорота. – Игнат вон…
– Игнат… Что Игнат? Он сам под Лукой ходит, – пояснил Фома. – Не он решает. Что Корней укажет, то и будет.
– А Корней чего? Ему-то мой Веденя чем не угодил?
– Да нет, он его и знать-то не знает, – снова взялся пояснять Фома. – Так ведь Лука напоет, сам рассуди.
– Ну… Рассудил… И чего? Ему ж ратники нужны, так с чего бы ему сына-то моего давить?
– Так ратники-то ему нужны для себя. Под свою