Отрок. Перелом: Перелом. Женское оружие. Бабы строем не воюют. Евгений КрасницкийЧитать онлайн книгу.
которых нашлись и сочувствующие Чуме. Двое из них, подойдя к буяну, попытались его урезонить, но как-то странно:
– Фаддей, успокойся. Ну хватит, тебе что, мало? Баба тебя отметелила, так ты совсем опозориться хочешь? – увещевал Охрим.
– Вот-вот… – вторил ему Федот. – Ты потерпи, уроешь. Потом. Ты потерпи.
– Да я их всех! Сейчас… – вконец потерял над собой контроль Чума. Оглянувшись по сторонам в поисках оружия, заметил меч на поясе у Охрима и, не задумываясь, рванул к себе рукоять. Тот словно ждал этого: вместо того чтобы возмутиться, только отступил, дернул за рукав своего приятеля, и они оба почти сразу скользнули в толпу.
Видя такое дело, Алена взялась за увесистую жердь, в руке Сучка, успевшего оглядеться по сторонам, возник топор – не его, плотницкий, а колун, которым Алена колола дрова, но все же…
Неизвестно, чем бы закончилась эта схватка (Чума, хоть и пьяный, и частично выведенный из строя предшествующими событиями, с мечом вполне мог наделать бед), если бы в этот момент откуда-то сбоку не раздался совершенно спокойный голос:
– Слышь, Чума, ты, конечно, жуть как страшен, только скажи мне, чем ты Сучка порешить хочешь? Мечом или тем дрыном, что у тебя между ног болтается?
Шагах в десяти от Чумы стоял Алексей и с откровенным интересом рассматривал его.
– И когда это ты Анну Павловну оценить успел?
Чума резко повернулся к новому противнику.
– А-а-а! Приблудный! Ну, я и тебя сейчас. И всех…
– Приблудный, говоришь? Кхе… – сквозь расступившуюся толпу хромал Корней в сопровождении Андрея Немого. – Так ведь он мне родич, Фаддеюшка. Сына моего погибшего побратим. Ты ведь не знал этого, правда? – голос Корнея становился все ласковей, а глаза темнели. – По дурости своей не знал. Но на дурня обижаться грешно, так что за это прощаю тебя, недоумка. А вот Анну ты зря помянул: она мне как дочь родная, а ты про нее непотребно…
Дорого бы дал Корней, чтобы иметь возможность отыграть назад и не оказаться случайно возле дома Алены аккурат в тот момент, когда пьяному Чуме попала вожжа под хвост – уж больно не ко времени случай! Но ничего не поделаешь – слова Фаддея при всех сказаны, да и Алексей влез в свару. Не мог после этого сотник сделать вид, что ничего не слышал, развернуться и молча уйти, никак не мог. На это и делали ставку Охрим с Федотом, когда подзуживали пьяного Чуму.
– И ты тут? С тебя и начнем! Охрим! – оглянулся Чума, но ни Охрима, ни его приятеля поблизости не заметил. – А хрен с вами… Я и сам!
Почти неслышно развернулся кнут Андрея Немого, но его опередил Алексей.
– Разреши мне, Корней Агеич. Не по чину тебе самому вшей давить.
Корней усмехнулся, но кивнул, соглашаясь.
– А-а-а! – крутанул мечом Чума.
Неожиданно его руку перехватил и вывернул из ладони меч возникший будто из-под земли Егор, встав между Алексеем и Чумой.
– Да пьян он, Корней Агеич! Сам не понимает, чего несет. Ты ж Фаддея знаешь: если что сказал неладное,