Отрок. Перелом: Перелом. Женское оружие. Бабы строем не воюют. Евгений КрасницкийЧитать онлайн книгу.
заговорил:
– Это Горюня, братан мой. Он все твердил, что бабу в дом надо. Его девку тогда со всеми увели…
– Это который тут лежит?
– Не, это Плаха. Его батя с собой взял, когда ваши Кунье вырезали, а до того он у волхва в услужении жил.
– Да? – оживился Игнат. – Тяпа, ну-ка глянь, жив он там?
Но раненый уже почти не подавал признаков жизни. Не помер еще, но и не жилец.
Игнат зло сплюнул. Вот не повезло, так не повезло. А ведь человек, крутившийся в услужении у волхва не один год, много тайн мог хранить. Эх, знать бы заранее…
– Вы что, в самом деле из-за девки в такую свару полезли? – недоверчиво поинтересовался он. – Не врешь?
– Так мы ж поначалу решили, что мелюзгу огороды чистить пригнали. Кто ж знал?..
– Значит, из-за девки вся каша… Вот уж, действительно, попу нашему поверишь – сосуд греха. М-да… Ну, а где добро ваше? Не под елкой же ночуете?
Мальчишка насупился.
– Ну, ты уж, друг, не крути… – Игнат подпустил в голос раздражения, – начал, так говори все. Добро-то вам сейчас без пользы, все одно потеряно. Молчать будешь, мы опять костерок разведем. А заговоришь – целым останешься. И сам, и батька твой. А живым да здоровым и в холопах веселее, чем в земле мертвым и покалеченным. Ну?!
Отрок поморщился, поерзал, глянул в сторону отца и все же заговорил:
– Версты полторы по реке – весь брошенная. Захоронка там общая… Была… Ну, если беда придет… Вот, пригодилась… Воды дайте, – вдруг совсем смирно попросил мальчишка; видно, сказал все, что считал важным.
Игнат кивнул, и Одинец поднес ко рту пленного плошку с водой, но тот, не приняв, спросил:
– А Челышу? И отцу тоже?
Десятник уважительно качнул головой:
– Молодец, своих не забываешь. Но мы ведь договорились, кто говорит, тот и жить будет. А твой Челыш, как рыба, молчит. Хоть бы поддакнул, что ли.
– Так не может он говорить. С рождения.
– М-да… Еще на одного говорливого меньше. Ладно. – Десятник обернулся к Одинцу. – Одинец! Напои обоих. Только теперь, парень, на тебе и твоего Челыша жизнь. Так что думай.
Пока мальцы пили, Игнат и так и этак вертел в голове услышанное. Вроде все срасталось, и малец не врал и… Непонятно только, чего старшой их так упирался? Из-за нескольких коней да рухляди? Оно, конечно, норов – дело такое. А может, тут еще что крылось? И десятник опять посетовал, что рядом не было Арсения с Дормидонтом.
– Значит, говоришь, так вшестером с самой весны и живете? И все время здесь?
– Не-е… Плаха все больше шатался где-то. Но вертался всегда. Он вообще пришлый, не наш.
По тому, как чуть шевельнулся при этих словах их старшой, Игнат понял, что угодил в цель. Только в какую? Хрен знает. Главное, не останавливаться.
– А куда этот ваш Плаха ходил? Он не сказывал?
– Нет, не говорил.
– А сам как думаешь? Не по девкам же. А?
– Не знаю я! Не говорил он… – в голосе мальца чувствовалась неуверенность: то ли действительно