Ранние кинотексты. Георгий Юрьевич ДарахвелидзеЧитать онлайн книгу.
не получит той естественно-природной красоты, если не положит почин Жизни.
На протяжении своего предыдущего творчества в поэтике Довженко проскальзывали контрастные с его лирическими текстами мотивы. В «Звенигоре» Дед гасит девичьи судьбы-венки, в «Арсенале» веревка перерезает лицо командира. В «Земле» тоже есть подобные сцены. Совсем не радостным выглядит разговор Петро и Семена в начале, резко ругается Петро, приникнув к могиле умершего побратима и услышав детские шуточки. Лирический запев фильма перебивается сценами в кулацком доме, в котором предчувствуют надвигающуюся беду.
Довженко чередует сложные образы с простыми для восприятия большинства зрителей. Он говорил, что форма для него не столь важна, как политическое воззрение, и переживал, поймут ли люди его мысль под давлением необычной формы. Так, эпизод с Василем, перепахивающим кулацкие межи, прост – речь идет о конце единоличного хозяйства. Другой момент – долгий ночной эпизод, который условно можно разделить на три части. Сначала это свидание парубков с дивчинами, среди которых и Василь с Наталкой. Затем следует поэтичный танец Василя на лоне ночной природы, создающей музыку. И – выстрел в ночи. Мы не видим стрелявшего, не слышим звука выстрела. Но понимаем: лошадь встрепенулась, и Василь упал.
Александра Довженко часто упрекали в биологизме «Земли». Заставляли вырезать из картины сцены со вставшим трактором и мечущейся по комнате нагой Наталкой. Действительно, это было необычно. Но из целостного произведения изымать ничего нельзя. Эти эпизоды стоят в одном ряду с другими, и, если их не будет, смысловая цепь нарушится. И трактор, и обнаженная девушка показывают связь человека с природой. Мысль режиссёра в этих сценах ясна: тех, кто заботится о природе, любит и ценит ее, она щедро одаривает. Тех, кто использует ее в своих корыстных целях, природа отвергает. Именно природа ставит точку на метаниях Хомы Белоконя. Хома не отщепенец, он хочет осознавать себя частью целого, но народ не принимает его. И тогда Хома начинает впиваться в землю, но земля едина с человеком. Отвергнутый обществом, к которому принадлежит, человек оказывается проклят и самой природой. Она не хочет принимать его.
Эти последние кадры картины вновь говорят о поэтичности языка «Земли». Они смонтированы как стихотворение: четыре-пять планов перемежаются друг с другом, последовательность выдержана в определенном стиле. «Земля» – органично немая картина. Все возможное и невозможное Довженко сообщает через экранное изображение – динамичное, глубокое, насыщенное мыслями и образами. Представить «Землю» в звуке невозможно. Режиссёру не нужно бороться с немотой кино, он живет в ее рамках и создает в этой эстетике произведения искусства.
Как известно, Александр Петрович Довженко не верил в долгую жизнь кинематографа. Его фильмы доказали обратное. Поэтические образы Довженко и по сей день поражают своей неповторимостью, емкостью, глубиной. Они не расшифровываются буквально в словах,