Легенда о золотом кирпиче. Николай КошкинЧитать онлайн книгу.
Он смеялся взахлеб, с подвывом, повторяя: « ага, расстреляли!», и по глуповатой физиономии текли счастливые слезы.
– Бог поругаем не бывает… – смиренно ответил отец Иоанн и взялся вновь за лопату.
– Отставить! – негромко произнес командир, и смех мгновенно прервался, хотя слова эти относились, в общем то, не к бойцам, а к монаху. – Положите лопату, папаша. Грядки вам уже не понадобятся.
– Помирать собираешься, а пшеничку сей, – спокойно ответил отец Иоанн. – И это не из Евангелия, так русский народ говорит. Вы же не против народа?
– Ну-ну, прекратить демагогию! Тоже мне, глас народа нашелся! Мироед! Кровопийца!
– Крови на мне не более чем на вас, и только лишь потому, что когда-то и я воевал. За Россию. А что касается мироеда… Стал бы я грядки копать, на всем готовом живя? Или, быть может, я толще самого хлипкого из ваших бойцов?
Отряд смущено притих.
– Так, – подумал Краснов, – разговор пошел не в ту степь. Как бы он мне ребят не сбил с панталыку!
И громко, зычно – так он тоже умел – крикнул:
– Молчать! Иванов, Зуев, Лузгин – обыскать пещеру! Смирнов, Цыкунов – арестованного под стражу!
Трое красноармейцев кинулись вниз, туда, где чернел в склоне оврага узкий глинистый лаз. Двое, скинув винтовки с плеч, подошли к старику и встали от него справа и слева. Следы поношенных сапогов глубоко вдавились в свежие грядки.
Иван Иванович мерил шагами маленький огород. Да, как-то все выходило нескладно. Ладно церковь в Сосновке – там все же была толпа местных крестьян, которые и за вилы могла схватиться. А монастырь? Два больных старика, которым некуда было податься, и полведра пшена в кладовой. Ну, там хоть иконы сожгли и утварь церковную на телегу сгрузили. И то бойцы пошептались, что, мол, нищих гоняем. Где, дескать, тут мироеды? Мишаня утром все обсказал… А тут! Вообще одинокий старик, и живет под землей, и сам грядки копает. Да, поди, и в келье ничего не найти. И жечь нечего будет. Срочно надо речь произнесть, поднять дух боевой и сознательность пролетарскую. А то вон, Цыкунов что-то хмурится. Ну, да хрен с ним – он вообще с червоточинкой. И Трофимка, увалень деревенский, на монаха смотрит с разинутым ртом… Только что-то ничего на ум не приходит…
Снизу, от входа в пещеру, послышался приглушенный выстрел и какой-то неясный шум, словно ветер внезапно налетел на верхушки деревьев. И крик – тоже приглушенный, неясный, и от того еще более страшный. Солдаты испуганно встрепенулись. Недоумок Трофим побледнел и, забывшись, перекрестился.
Краснов, резко отдав команду, с двумя бойцами помчался на шум, сжимая в руке револьвер. С местными богоносцами надо держать ухо востро. Видел он их третьего дня возле церкви. Таким не в светлом будущем – самое место на лесоповале!
Однако тревога оказалась напрасной. Прибежавши на место, подмога застала у входа под землю всех троих эмиссаров, перепуганных и испачканных глиной.
– Гришка, черт тебя побери! – орали двое на сконфуженного чернявого паренька. – Товарищ Краснов! Он, подлец,