Огненный шторм. Анна ГуроваЧитать онлайн книгу.
яркими…
– Я родился на Фалангине – помнишь, было такое островное герцогство? Ну а теперь там просто черный камень. Целый остров из пористой остывшей лавы и радужного драконьего стекла. Очень красиво там стало, когда море омыло скалы от пепла, и ветер разогнал дым. Я прекрасно помню – смотрел с моря. Из всех жителей Фалангина уцелели только несколько рыбаков, которые уходили на ночной лов и отплыли достаточно далеко, чтобы не попасть под удар стихии. Мы вернулись через два дня, когда прекратилась буря и перестал падать пепел…
Конечно, это сделали драконы. Они обожали подземный огонь. Всегда так бывало – где вулкан, там они. Мы видели их, парящих на красных крыльях над тем, что было нашим домом. Они слетались со всех сторон света, их становилось все больше… «Они заплатят», – заявил я тогда. Рыбаки посмотрели на меня, как на дурачка. «Драконов умеют убивать драконьеры, – сказал мне отец, – а не деревенские мальчишки вроде тебя. Радуйся, что выжил, и думай, как жить дальше». Но я даже и слушать его не стал. Я уже принял решение. Тот, кто это сотворил с Фалангином, кто погубил мою семью, должен был умереть.
Огонек задрожал, отвечая на невидимое прикосновение сквозняка, и человек прикрыл его ладонью.
– Я много странствовал, – продолжал он, рассеянно глядя на стеклянный бок светильника. – Добывал кусок хлеба, воевал… Хотел научиться убивать драконов, а научился великолепно убивать людей. Потом обнаружил, что среди них водятся твари похуже драконов – истинные порождения Змея Бездны, способные превратить в черный пепел не только тело, но и душу. Я начал сражаться и с ними тоже. Со всеми порожденями зла – где бы их ни находил…
Человек опустил голову, сгорбился, тяжело вздохнул. Пошевелил пальцами, словно ему стало тяжело держать руку, оберегая пламя.
– Эх, как я был доволен собой, каким светочем справедливости себе казался! Карал направо и налево, не зная сомнений. Попутно убивал всех драконов, каких мог найти, – бедолаги, как мне теперь перед ними стыдно! Уверенно судил других, считая себя мерой всех вещей. Осуждал на смерть, не сомневаясь в своей правоте. А людское восхищение – всегда хватает тех, кто будет восхищаться сильным! – доказывало мне, что я на правильном пути. Если же отдельные голоса выбивались из восторженного хора, я не обращал на них внимания. Я был ослеплен собственным сиянием и не замечал на нем пятен…
Он снова вздохнул и задумался.
– Когда это прекратилось? Тогда, когда я понял, что не только драконы, но и люди меня боятся? Когда мне начали угождать, чтобы отвести мой гнев? Когда я обнаружил, что окружен льстецами и лжецами, и, что самое худшее, не могу отличить лгунов от тех, кто меня действительно любит… Или когда понял, что мне, в общем-то, уже все равно – лишь бы повиновались?
Я осознал, что никакого особого права у меня нет и не было, и я не могу судить не то что других, но даже себя. Ведь чтобы судить, надо понимать, с кем имеешь дело. Но я больше ничего о себе не знал. Кто я, что делаю, зачем живу? Я совсем потерялся!
«Наверно,