Невидимка с Фэрриерс-лейн. Энн ПерриЧитать онлайн книгу.
положил визитную карточку на мраморный стол с адресом полицейского участка на Боу-стрит и вышел, чтобы приступить к расследованию.
Прежде всего надо было узнать, действительно ли Стаффорд имел намерение вернуться к делу Блейна – Годмена. Раз он потрудился потратить время на встречи с Джошуа Филдингом и Девлином О’Нилом, значит, он, по крайней мере, обдумывал такую возможность. И зачем ему было сообщать кому-либо, кроме Тамар, что дело должно оставаться закрытым? У него явно могли быть другие соображения.
Но, может быть, Ливси прав и Стаффорд хотел только доказать раз и навсегда, что Годмен виновен и никаких вопросов по делу и предположений насчет ошибки быть не должно? Сомнения, как бы ни были они понятны, основаны на эмоциях и былых привязанностях; они могут возмутить общественное сознание, подорвать его уверенность в справедливости закона и неукоснительной объективности судопроизводства. Когда же закон не пользуется непререкаемым уважением, от этого страдают все граждане страны. И Стаффорд, который хотел добиться всеобщего уважения к закону, поступил естественно и благородно.
Однако, вновь утверждаясь в том, что Годмен виновен, и оправдывая еще раз закон в глазах Тамар, не мог ли судья выявить какую-то неправильность в ведении того дела? Не боялся ли он, что есть еще некто виновный? Но в чем? Тоже в преступлении? В каком-то тайном, личном грехе? Может быть, теперь ему казалось, что дело гораздо сложнее и что в нем было замешаны двое?
Как ни прискорбно, расследование следует начать с вдовы. Вот почему Томас сейчас медленно шел по тротуару рядом с элегантными леди, направлявшимися к портнихам и модисткам; слугами, спешащими с поручениями, мелкими служащими и торговцами. Утро было колючим, морозным, бодрящим; улицы полнились стуком лошадиных копыт по булыжной мостовой, шумом колес, криками кучеров, зеленщиков, мусорщиков, мальчиков-газетчиков, бродячих артистов, распевавших скандальные куплетцы и песенки из водевилей.
Питт подозвал экипаж и дал кебмену адрес улицы, где находился особняк Стаффорда – Брутон-стрит, недалеко от Беркли-сквер, – который сегодня утром ему вручил дежурный с Боу-стрит. Он откинулся на спинку сиденья, пока кеб, подпрыгивая на неровностях мостовой, катился по Лонг-акр, и стал сосредоточенно обдумывать вопросы, на которые ему хотелось бы получить ответ.
Хуже будет, если окажется, что смерть судьи не имеет никакого отношения к делу Блейна – Годмена. Тогда, учитывая, что Стаффорд в последнее время не был связан ни с каким другим судебным делом, причина его смерти может крыться в чем угодно. Личная месть, семейные проблемы, что-либо связанное с женой, большие деньги…
Завтра, конечно, кое-что прояснится – по крайней мере, если Сазерленд найдет следы опиума в теле судьи и во фляжке. Если же Стаффорд умер от некоей болезни, о которой никто прежде не знал, если его лечащий врач сможет дать внятное объяснение прискорбному событию, ну, тогда Томас с радостью забудет об этом деле. Однако то была лишь надежда, брезжившая где-то на задворках сознания.
Отыскать дом судьи было нетрудно: на входной двери висели траурные венки,