Апокалипсис в шляпе заместо кролика. Книга вторая. Игорь Анатольевич СотниковЧитать онлайн книгу.
демонстрацию недоверия незнакомцем, а до рассказывает нерассказанное.
– Я работаю при церкви, – серьёзно посмотрев на незнакомца, отчего тот поумерил свой недоверчивый пыл, заговорил Константин, – и моя должность называется «укрепитель веры». В мои обязанности входит сбор информации и доказательств, которые бы могли служить основаниями для отказа в канонизации или беатификации праведника.
– Это как? – спросил незнакомец.
– Я не могу говорить о частностях. А если в общих словах, то я выявляю наличие в праведнике несоответствий его личности и жизни, предъявляемым к святости требованиям церкви. – Сказал Константин.
– Грехов что ли? – с усмешкой спросил незнакомец.
– Скажем так, погрешностей. – Ответил Константин.
– Ну, это ещё хуже. – Сказал незнакомец.
– Почему? – спросил Константин, не поняв, что тот имеет в виду.
– Погрешность, это своего рода инструмент дьявола, под названием лукавство. Где он уже изначально опровергает тезис греха. – Как-то совсем неожиданно для Константина, незнакомец так глубоко углубился в этот вопрос. На что он даже и не знал, что ответить. И хорошо, что у того есть свои вопросы к нему. – А если есть адвокат дьявола, то, как я понимаю, то и у бога есть свой защитник. – Поинтересовался незнакомец у Константина.
– Мне, кажется, что вы больше знаете, чем говорите. – С лукавством во взгляде посмотрев на незнакомца, сказал Константин.
– У меня всего лишь деятельный ум. – Откинувшись на спинку стула, сказал незнакомец. – Ну а сделать логический вывод из ваших слов о наличии защитника бога, совсем не трудно. Это на поверхности лежит.
– Ну а вы чем занимаетесь? – теперь уже Константин заинтересовался и спросил незнакомца.
– Я-то? – усмехнулся незнакомец. – Я можно сказать архитектор. – Добавил незнакомец и сразу пустился в уточнения. – Но сразу сделаю оговорку. Не в том, всем известном значении, человека, имеющего дело с застывшей музыкой, с монументальным безмолвием, из которого нужно извлечь звуки. Я не строю стены, чьим строительством всегда сопровождается возведение границ творческой мысли архитектора, а я, наоборот, не то чтобы разрушаю, а я раздвигаю стены ограничений человеческой мысли, которые не дают человеку полностью самореализоваться. – Незнакомец замолчал, внимательно посмотрев на Константина.
– Не буду лукавить, – сказал в ответ на ожидание незнакомца Константин, – но я мало что понял.
– В каждом из нас стоят свои рамочные ограничения, за которые мы подчас не можем выйти, даже при наличии большого желания, – это заложенные в нас природой или воспитанием нравственные ориентиры, со своими красными линиями. Вот я и помогаю человеку снять эти барьеры. – Сказал незнакомец.
– Так вы психолог? – спросил Константин.
– Я архитектор. – Улыбчиво, но в тоже время твёрдо поправил Константина незнакомец, затем опять бросил взгляд