Великая княгиня Владимирская Мария. Загадка погребения в Княгинином монастыре. К. А. АверьяновЧитать онлайн книгу.
самым указанная версия вступала в явное противоречие с изображением на северном фасаде собора, где помещены фигуры Всеволода и его пяти сыновей. (В скобках заметим, что источником ошибки известного исследователя стало использование им неверной хронологии рождения детей Марии.)
Поэтому, анализируя изображение, следует признать иной порядок показанных на нем лиц. Из восьми сы новей Всеволода отсутствуют: рано скончавшиеся Борис (умер в 1188 г.) и Глеб (умер 29 сентября 1189 г.), а также последний сын Всеволода Иван, родившийся в августе 1198 г., но имеется Святослав-Гавриил, появившийся на свет 27 марта 1196 г.
Это позволяет датировать постройку собора летним строительным сезоном 1196 г., что хорошо согласуется с летописным известием о принесении 10 января 1197 г. во Владимир из Солуня (современные Салоники в Северной Греции) византийской иконы с изображением Дмитрия Солунского. Летописец именует ее «гробной доской»: «Тое же зимы принесена бысть дска ис Селуня гробная святого Дмитрия месяца геньваря в 10 день на память святаго отца Григорья Нисьскаго»[98]. Это название дано было не случайно: икона представляла собой образ, написанный на доске от гроба святого, взятой из базилики Святого Дмитрия в Солуни.
Впрочем, изложенная гипотеза стала не единственной. Многих не убедило, что поводом для постройки собора могло стать рождение у Марии 27 марта 1196 г. княжича Святослава, сведений о княжеском имени которого даже не сохранил придворный великокняжеский летописный свод.
Данное обстоятельство привело к тому, что исследователи, единодушно соглашаясь с тем, что главный северный рельеф Дмитриевского собора посвящен прославлению его державного ктитора, стали выдвигать различные версии.
Так, М.С. Гладкая отметила, что «трактовка рельефной композиции северо-восточной закомары как изображения князя Всеволода с сыновьями вызывает сомнения» уже хотя бы тем, что православный муж-средовек изображен безбородым и безусым[99], и более убедительными считала альтернативные гипотезы.
Согласно одной из них, в образе мужа на троне явлен отнюдь не Всеволод Большое Гнездо: «Всеволода, как младшего из Мономаховичей, надо видеть в юном отроке, посаженном на колени, тем самым возвышенном перед старшими братьями и представленном потенциальным престолонаследником. В тронном же муже, таким образом, следует видеть Андрея Боголюбского»[100]. Почему без бороды и усов изваян далеко не юный Андрей, человек, бесспорно, благочестивый, гипотеза не объясняет. Также полагали, что «древнерусская традиция отождествляла Всеволода с ветхозаветным праведным правителем Давидом»[101], и «в отроке, сидящем на коленях представителя благословенного рода, следует видеть юного Давида и иносказательно намек на юного князя Всеволода»[102]. Тем самым спор о том, кто же изображен на северном фасаде храма, окончательно зашел в тупик.
Вскоре появилась новая датировка возведения Дмитриевского собора. Т.П. Тимофеева выяснила, что «год постройки Дмитриевского
ПСРЛ. Т. I. Стб. 414.