МАЙЯ МЕНГЛЕТ. БОЛЬ ПРЕДАТЕЛЬСТВА. Записала Ирина ЗайчикЧитать онлайн книгу.

      Мне было страшно неловко. Я не заслужила такого внимания – это всего лишь моя первая роль. Тогда и не подозревала, что Тоня станет самой главной удачей в кино и визитной карточкой на всю жизнь. Я спокойно относилась к известности, голова от успеха не закружилась: и когда мне аплодировали в кинозалах, и когда за мной присылали автомобиль, и когда танцевала на приеме в Кремле с самим Леонидом Брежневым. Комфортнее чувствовала себя в  роли домохозяйки, чем кинозвезды. Спокойно чистила картошку, стирала и варила борщи. Но стоило выйти на улицу, как меня сразу же окружала толпа. Благодаря этому фильму я объездила полмира. Чтобы поддержать престиж СССР, на зарубежные кинофестивали обязательно посылали красивых актрис. Помню, в Бразилии мой большой портрет вынесли на первую полосу газеты, а под ним была подпись: «Майя – красавица, но ее небесно-голубым глазам нельзя верить. Потому что она не акт риса, а Мата Хари». В Италии шофер, который возил нашу делегацию по стране, поглядывая в зеркальце, восторгался: «Мамма миа! Ты русская Софи Лорен!» Да и у нас в стране появилась масса поклонников: от уголовников до членов правительства. Один заключенный за неимением чернил написал любовное письмо кровью. За мной ухаживал «высокий» поклонник, обещал золотые горы и лучшие роли, однако я ему отказала. Другая на моем мест е давно народной артисткой стала бы! Но я не могла по ступиться принципами, и в моей учетной карточке в актерском отделе «Мосфильма» появилась следующая запись: «Менглет Майя Георгиевна. Несоветское лицо. Для советских фильмов невостребована». Больше у меня значительных ролей в кино не было. Удивительно, но «Дело было в Пенькове» до сих пор любят. Стоит только зазвучать песне «Огней так много золотых на улицах Саратова…», как у зрительниц, причем  любого возраста, начинают литься слезы. И песня, и история героев берут за душу. Да и у меня наворачиваются слезы, ведь с этой картиной связано так много воспоминаний: о молодости, надеждах, любви,  маленьком сыне Алеше. О любимом папе… Кстати, к народному артисту Театра сатиры Георгию Менглету после успеха «Дело было в Пенькове» подходили незнакомые люди и интере совались: «А вы, случайно, не родственник знаменитой Майи Менглет?» Папа относился к этому с присущим ему юмором, а мне казалось – это так несправедливо! Мой гениальный папа был безумно популярен как театральный актер. Только когда он снялся в телефильме «Следствие ведут ЗнаТоКи», мы сравнялись в известности. Мои родители прожили вместе долгую, в двадцать семь лет, жизнь и несмотря на то что разошлись, вспоминали друг о друге с любовью. Они были совершенно разными: папа мягким, а мама – твердой как сталь. Ее гремучая смесь – латышские и украинские корни – давала о себе знать. Юная Валя Королева была хороша: профиль Нефертити, светлые глаза, широкие скулы и звонкий смех. Познакомились в агитбригаде – ездили с выступлениями по раскулаченным селам. Папе поручили глаз не сводить с Королевой, вот он и  не сводил с нее влюбленных глаз, а маме нравился совсем другой парень. Но все изменил случай. Однажды на концерте Менглет пел частушки о «вредных кулаках», вдруг к артисту подскочил этот самый «вредный элемент», размахивая дубиной. Папа ловко увернулся  от удара и мгновенно стал  героем дня! Об этом случае даже в газетах писали. И Валечка в него влюбилась. Молодожены поселились у ее родителей в Доме политкаторжан. В большой комнате коммуналки им отгородили угол шкафом. На курсе, где они учились актерскому мастерству, Валя была секретарем комсомольской организации. По тогдашней моде она носила косички бубликами и еще совершенно не знала значения некоторых слов. Папа над ее наивностью все время подтрунивал. Как-то на лекции устроил ей подлянку: «Валя, не успел записать. Спроси, когда родился презерватив?» Она встала и спросила у педагога. Ее потом за это песочили на собрании. Это была первая любовь. «Как подсолнух к солнцу я поворачивался к ней», – как-то сказал папа о маме. Он всегда и во всем спрашивал совета у жены. Дома только и слышно было: «Вася, как ты думаешь? Вася, а что мне надеть?» Это смешное домашнее имя он придумал. Я родилась в августе, но меня назвали красивым весенним именем Майя. Бабушка Берта, мамина мама, была убежденной большевичкой и даже побывала в ссылке за пропаганду революционных идей. Думаю, когда мне выбирали имя, не обошлось без любимого бабушкой Первомая. Из роддома меня привезли в Харитоньевский переулок, в комнату, где жило и без меня много народу: папа, мама, дедушка с бабушкой. Младенца в плетеной корзинке водрузили на широкий мраморный подоконник. У мамы не было молока, и я, голодная, кричала день и ночь. От ужаса партийная бабушка готова была выбросить меня вместе с корзиной в окно. Вскоре меня отвезли в Воронеж к папиным родителям, они и воспитывали. Бабушка ездила на другой край города за грудным молоком. Меня окрестили в церкви и нарекли Марией. Бабушку Катю и дедушку Пашу в городе хорошо знали. Бабушку называли почему-то  «мадам Менглет». Хотя она и была генеральской дочерью, а французские корни были у дедушки. Павел Владимирович был дворянином, но об этом помалкивал. Фамилия Менглет досталась ему от французских предков. Капитан наполеоновской армии Людовик Менглет после войны 1812 года, попав в плен к русским, решил остаться. Женился на девушке Фекле Грожицкой, жил в Подольской губернии. Его внук переехал в Воронеж, там и родился Георгий Менглет. Мне кажется, папе в наследство кроме фамилии достался французский шарм от далекого