О всех созданиях – больших и малых. Джеймс ХэрриотЧитать онлайн книгу.
и привычную колею. Поначалу я не понимал, как в наши дела впишется Тристан. Считался ли он у нас студентом-практикантом, проводил ли каникулы, работал или что? Но вскоре стало ясно, что он работал в качестве доверенного помощника, который отпускал лекарства, мыл машины, отвечал на телефонные звонки, а в чрезвычайных случаях отправлялся по вызовам.
По крайней мере, так считал Зигфрид, в репертуаре которого было много разнообразных уловок, чтобы заставить Тристана постоянно работать. Он любил неожиданно возвращаться или врываться в комнату в надежде, что застанет брата без дела. Зигфриду даже не приходило в голову то обстоятельство, что каникулы уже закончились и Тристану давно пора возвращаться. В течение следующих месяцев я пришел к заключению, что Тристан, должно быть, так или иначе договорился с руководством колледжа о гибком расписании, поскольку для студента он слишком много времени проводил дома.
Сам он к своей роли относился иначе, чем его брат, и, живя в Дарроуби, огромную часть своего недюжинного интеллекта обращал на то, чтобы делать возможно меньше. По большей части Тристан просто спал в кресле. Когда мы уходили по вызовам, оставляя его готовить лекарства, он следовал одной неизменной процедуре: наполнял до половины двухсотграммовую бутыль водой, бросал в нее несколько граммов хлородина, немного ипекакуаны, затем затыкал ее пробкой и относил в гостиную к своему любимому креслу. Это было кресло, идеально подходившее для его целей, – старомодное, с высокой спинкой и валиками для головы.
Он доставал свою «Дейли миррор», закуривал сигарету и устраивался поудобнее, чтобы не мешать приходу сна. Если в дом врывался Зигфрид, Тристан хватал бутыль и начинал остервенело ее трясти, время от времени разглядывая содержимое. Затем он отправлялся в амбулаторию, доливал бутыль и клеил на нее этикетку.
Это была здравая работающая система, но в ней имелся один недостаток. Он никогда не мог знать, кто вошел в дом: Зигфрид или кто-то другой, и часто случалось так, что я заставал его лежащим в кресле с полусонными глазами и старательно трясущим бутылку.
Большинство вечеров он проводил в «Гуртовщиках», сидя на высоком стуле в тамошнем баре и беззаботно болтая с барменшей. По другим случаям он отправлялся на прогулку с одной из молодых фельдшериц местной больницы, которую он считал агентством по подбору ему женской компании. Как бы то ни было, он вел полнокровную жизнь.
Была половина одиннадцатого субботнего вечера, и я заканчивал список вызовов, когда зазвонил телефон. Я чертыхнулся, скрестил пальцы на удачу и снял трубку:
– Здравствуйте, это Хэрриот.
– А, это вы, – прорычал в трубке голос с сильным йоркширским акцентом, – но мне нужен Фарнон.
– Извините, мистера Фарнона нет дома. Могу ли я чем-нибудь помочь?
– Может быть, и можете, хотя я предпочел бы вашего босса. Это Симз из Бил-Клоуза.
(О нет, пожалуйста, только не Бил-Клоуз в субботу вечером. Неисчислимые километры по холмам и по ухабистому проселку.)
– Да, мистер Симз, что случилось?
– Я расскажу вам, в чем дело.