Ромео и Джульетта. Величайшая история любви. Николай БахрошинЧитать онлайн книгу.
что глава семьи, оставшись без сыновей, возлагал на племянника большие надежды. Неоднократно пробовал приобщить Тибальта к семейному делу. Результат неизменно оказывался аховым. Складывая мешки с зерном и кувшины с маслом олив, Тибальт лихо вычитал из них бочки с вином. В результате получалась такая прибыль, что всей семье, получалось, место в долговой яме. Вы же, наверное, помните обычай старины сажать должников в специальные ямы, чтобы каждый мог помочиться сверху на их бесчестные головы, напомнив о долге?..
В результате старик здраво рассудил, что для семейного дела лучше держать Тибальта как можно дальше от всяких дел. А сам Тибальт почему-то решил, что его натура выше грубой торговли. Возомнил себя великим воином, что сквозь победы проложит свой жизненный путь к громкой славе.
Клянусь блаженными мучениями Патрикия и Варсонофия, для поисков славы он выбрал интересные методы! Шастал из кабака в кабак, стучал глиняными кружками по дубовым столешницам, изрыгал проклятия и сверкал глазами, нарываясь на ссоры с веронским гибеллинами. Было понятно, что когда-нибудь он нарвется по-настоящему, но, к счастью, его мало кто принимал всерьез. Буйноволосый, низенький, толстый, с угловатым, некрасивым лицом, он не обладал и половиной качеств, нужной настоящему бойцу. Есть среди нас, итальянцев, такие характеры – шумные, трескучивые, обидчивые и при этом, в общем-то, никакие…
«Ведь не молод уже, далеко за двадцать, а все еще ведет себя как мальчишка! – судачили в городе. – А ведь мог бы, такую бы карьеру мог сделать – закачаешься! Кому как не ему старый Капулетти передал бы семейное дело, если бы в этой кучерявой голове без шеи нашлась хоть капля мозгов!..»
В то утро Тибальт влетел на площадь так быстро, словно пчела только что ужалила его в задницу.
– Ах вот как! Я вижу! Монтекки опять затевают свару! – орал он, размахивая обнаженной шпагой. – Оставь слуг, Бенволио, твоя смерть ждет тебя с другой стороны! За меч, сеньор, и сразись не с сиволапым мужичьем, а с настоящим мужчиной!
Напрасно Бенволио указывал ему, что он лишь разнимает этих бездельников. Тибальт и слышать ничего не хотел, подступая к нему со своей шпагой. Пришлось юноше отбиваться.
Без ума размашистые удары Тибальта – дело не слишком опасное для того, кого я сам обучал тактике выпадов и уходов. Но сам по себе звон клинков – такая музыка, что способна многих завести на пляску с Костлявой Старухой. Народ вокруг опять начал волноваться. Понятно, «тощие» веронцы никогда не любили «жирных», а Монтекки и Капулетти одинаково славились в городе вызывающей, напоказ, роскошью.
Тут, наконец, я подоспел со своими солдатами. Древками алебард мои ветераны оттеснили друг от друга дерущихся, и угомонили самых крикливых из публики.
Бенволио, умный мальчик, с готовностью вложил шпагу в ножны. Тибальт же пытался сопротивляться, махал клинком не менее яростно, чем повар размахивает ложкой над главным блюдом парадного обеда. Кричал, мол, пусть у него язва вскочит на срамном