Парабеллум. СССР, XXII век. Война в космосе (сборник). Юрий БурносовЧитать онлайн книгу.
дисциплины, срок службы увеличили с трех лет до пяти. И лишь в столице порядки соответствовали прежним, исконным: распутство, предательство, доносы и обыски.
Дворец-резиденцию, доставшуюся в наследство от покойного президента, Его Совершенство живо перекроил в казарму. Вместо балов в ней теперь проводились офицерские вечеринки. Вместо министров расхаживали гвардейцы. Вместо светских сплетен травили сальные анекдоты, а вместо куртуазных бесед отдавали рапорты…
Досмотр всё не заканчивался. Двое охранников по очереди водили сканерами поверх платья каждой из нас. Затем «для верности» руками – тоже по очереди. Я едва удержалась, чтобы не врезать коленом сопящему у ног оберлейтенанту.
Наконец нас пропустили в аудиенц-зал и расставили, словно игровые фишки, на положенном месте – у Штольца за спиной. Ингрид и Бригит принялись шептаться, как провели ночь: обе участвовали в попойке, устроенной вице-канцлером. Чистота, строгость, благородство… Я покосилась на девиц и фыркнула. Обе заткнулись.
Аудиенц-зал понемногу заполнялся людьми: прибыли напыщенные чиновники из государственной канцелярии, за ними появились личные охранники Его Совершенства. Дежурный оберст из штурмовиков проорал «Смирно!».
Заткнулись все. В зале стало тише, чем в склепе. И вот в этой тишине едва слышно открылась задрапированная шелковой портьерой дверь, через мгновение раздались шаги диктатора. Приблизившись, канцлер скользнул по нам липким взглядом. Глаза у Штольца темные и непроницаемые, словно затянуты паутиной. Пора бы привыкнуть за два года, но я с трудом уняла дрожь отвращения.
Диктатор уселся в кресло, почти трон, и армейские горнисты протрубили ритуальное приветствие. Второй слева, сучий сын, умудрился при этом сфальшивить.
А потом… Так не бывает, но секунды растянулись в часы. Под ложечкой засосало… Наконец распахнулась тяжелая резная дверь, и в аудиенц-зал вошел советский посланник. Мой Олег. Мой человек из СССР. Кровь в висках застучала. Я держалась ровно, как подобает Прекрасной, однако глаза против воли обращались туда, к шагавшему через аудиенц-зал мужчине. Олег остановился в пяти шагах от диктатора и, щелкнув каблуками, начал зачитывать приветствие. Поймав его взгляд, я подобралась.
Канцлер внезапно поднялся и на полуслове оборвал посла. Затем скомандовал всем убираться. Офицеры, чиновники, охранники потянулись к дверям.
Выйдя, я свернула в полутемный коридор, ведущий к жилому корпусу для женского состава. Ускорила шаг, затем перешла на бег. Скорее! Нужно переодеться и причесаться. Как назло, на туфле ослаб ремешок, я присела на скамью в одной из коридорных ниш – подтянуть его. И едва нагнулась, до меня донеслись голоса. Я прислушалась: Хельга и Бригит занимались любимым делом – сводили сплетни.
– А он хорошенький, этот русский! – пропищала Бригит.
Я едва не рассмеялась. Как можно называть Олега хорошеньким, будто он обычный нарсийский хлыщ.
– И сразу видно – не дурак погулять, – отозвалась