Кремль 2222. Край вечной войны (сборник). Владислав ВыставнойЧитать онлайн книгу.
хмурится Большой. После он еще поразмыслил и пуще хмурится: – Не понять все же. Зубастер – то мут. Зверь. А Железный Бог – он Железный Бог. Шэм, одно слово. Нешто люда жрать станет? Да и нам тогда ничего не останется…
– Не-е, сожрать самим надо, – говорю. – А чтоб Бог почуял, что не просто так жрем, а во славу его жрем, костер надо у ног Бога зажечь. И дым от костра, от люда жарящегося, чтоб его овевал. Поймет Бог, что все для Бога, все для него…
Большой Голова почесал свой большой голова и говорит:
– А что! Может ты, Дрым, и не совсем дикий нео. Только люд твой, гляжу, тощий, костлявый.
– Не так уж тощий! – возражаю и Четырехглазу, который уже не Четырехглаз, щеку пальцами мну. – Есть мясцо, хоть с виду и худ. Я люда возле Гиблого болота взял. Я там умею ходить. Там еда и патроны найти или другое что. Если в ватагу свою возьмешь, отведу.
– Это хорошо, дикарь, – говорит наистаршой. – Давно хотел экс-пе-дицию в Гиблое болото направить. Но там же, говорят, невидима смерть прячется.
– Есть такое дело, – соглашаюсь, – однако же я знаю, как с нею совладать.
– Хорошо же! Значит, будем жертву Железному Богу приносить и жрать. – Тут делает он знак телохранникам, и они разом с ружей своих в небо: бабах!
Люд мой от такого на бок – брык, и лежит непритомный. Гляжу: нео вокруг плиты собираются, шумят, толкутся. Наистаршой на трон скок, автоматом ну давай потрясать. И ревет:
– Эй, нео мои! Это есть бродяга Дрым, каковой отныне наш! Привел он в дар мне, в жертву Железному Богу, люда. Потому объявляю я ныне Большой Жор на Горе!
Тогда нео давай кричать и наистаршого славить.
А он приказывает костер у ног Железного Бога запалить. Нео стаскивать ветки, доски, запал всякий, но гляжу – в калитку за частокол вокруг Бога входят кланяючись, сторожко, с опасением. Костер разжигать большой и кланяючись задом обратно в калитку выходить. Железный Бог на них с верху глядеть грозно и на лице его железном спокойствие необразимое.
Пока костер гореть, нео вокруг частокола пляски делать. Корчить по-всякому, по земле катать, лбами об нее бить, прыгать и снова плясать. Так шумно, так тряско! Наистаршой же приказал трон совместно с собой с плиты снести и поближе к частоколу поставить. Люда моего куда-то утащить, я его не видать совсем.
– Садись вот туточки рядком, Дрым, – приказать Большой Голова. – Говори, чем промышлял, как житействовал. Хлебни вот браги из кувшина.
Я тогда давай брагу пить да наистаршому всяки байки говорить. Он слушать, кивать милостиво и на пляски нео глядеть. А я нет-нет да и брошу взглядец на автомат в руках его. Страсть как себе такой хочется!
Долго так длилось, темнеть уже стало. Костер прогореть. Только угли жаром пых-пых. И я гляжу: в голове у Железного Бога и правда что-то светить. Несильно так, почти не видать. Какая-то прореха в голове евонной, а даже и две, и сквозь них свет пробиваться. Любопытно! – думаю. Диоды там какие-то светятся, как Проф говорил?
Наистаршой знак делать, и тогда люда моего тащить на шесте. Двое нео с ним в калитку входить и класть на рогатины, что у костра торчать. Кланяться, кланяться – и взад идти.
– Щас