Сметая запреты: очерки русской сексуальной культуры XI–XX веков. Наталья Васильевна ПушкареваЧитать онлайн книгу.
поколениях. Например, представитель XXIX колена от Рюрика рода князей Путятиных, премьер-майор князь Василий Максимович Путятин (ум. до 1786) состоял в браке с Дарьей Егоровной, урожденной Мозовской (1735 – после 1786)459. Его внучка Евдокия Николаевна Путятина, дочь младшего сына Николая Васильевича Путятина (р. 1769)460, представительница XXXI колена этого рода, вышла замуж также за одного из Мозовских461. Отношения свойства могли устанавливаться и между разными ветвями одного и того же дворянского рода. Например, дочь Сергея Васильевича Шереметева (ум. 1834), Анна Сергеевна (1811–1849), была замужем за графом Дмитрием Николаевичем Шереметевым (1813–1871)462. Формально ограниченное число дворянских родов выделялось за счет последовательного воспроизводства устанавливавшихся между ними родственных связей.
Характер брачной практики родовитого дворянства определялся тенденцией к эндогамии посредством предотвращения мезальянсов. Представители древних родов часто избегали брать в жены девушек из родов, выслуживших дворянское достоинство. Вместе с тем известны случаи, когда мужчина-дворянин, пренебрегая традициями, мог вступить в мезальянс. Согласно изданной 21 апреля 1785 года Грамоте на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства, выходившая замуж за дворянина женщина недворянского происхождения приобретала тем самым права дворянства: «Дворянин сообщает дворянское достоинство жене своей»463. В 1801 году граф Николай Петрович Шереметев (1751–1809) женился на крепостной крестьянке, которая после заключения брака стала именоваться графиней Прасковьей Ивановной Шереметевой (1768–1803)464. Однако ввиду того что социальное происхождение детей, рождавшихся в «неравных» браках, официально определялось в соответствии с социальным происхождением их отца, мезальянс дворянина в меньшей степени, чем мезальянс дворянки, способствовал разрушению традиционной родовой организации.
Общественное осуждение вызывал брак дворянской девушки с человеком недворянского происхождения или так называемой «свободной» профессии (композитором, артистом, художником). Главным образом по этой причине А. М. Бакунина (1768–1859) не устраивала наметившаяся в 1839–1840 годах перспектива выдать замуж свою дочь Александру (1816–1882) за В. П. Боткина (1810–1869), который был сыном купца465. В 1844 году ему предпочли отставного офицера кавалерии, помещика Гавриила Петровича Вульфа466, принадлежавшего к древнему дворянскому роду, внесенному в I часть родословной книги Тверской губернии467.
Тем не менее прецеденты мезальянса дворянок все-таки имели место. Более того, при вступлении в «неравный» брак им гарантировалось сохранение прежнего правового статуса: «…благородная Дворянка, вышедши замуж за недворянина, да не лишится своего состояния; но мужу и детям не сообщает она дворянства»468. Иногда дело доходило до чрезвычайно
См.: ГАТО. Ф. 59. Оп. 1. Д. 5. Л. 18 об.;
См.: ГАТО. Ф. 59. Оп. 1. Д. 5. Л. 18 об.
См.:
См.: История родов русского дворянства: В 2 кн. М., 1991. Кн. 2. С. 170.
ПСЗ. 1. Т. XXII. № 16187. Грамота на права, вольности и преимущества благороднаго российскаго дворянства от 21 апреля 1785 г. Ст. 3. С. 347.
См.: История родов русского дворянства: В 2 кн. М., 1991. Кн. 2. С. 170.
См.:
См.:
См.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: Биографии: В 12 т. М., 1993. Т. 3. С. 522.
ПСЗ. 1. Т. XXII. № 16187. Ст. 7. С. 347.