Ветер на ощупь. Дарья ГущинаЧитать онлайн книгу.
внуки – двое известных тебе, надеюсь, близнецов, мальчик и девочка – воспитывались с младенчества домовыми духами. И он не успел ни воспитанием их заняться, ни на путь наставить, ибо скончался вскоре после подписания договора при таинственных обстоятельствах. Да, не смотри так удивленно, твои прабабушка и прадедушка – оба Перекрестки. И – да! – это у вас семейное. И твоя бабушка, и твоя мать – тоже Перекрестки.
Точно семейное… И, видимо, семейная же, по женской линии – точно, запущенность перекрестковых способностей.
– И я подозреваю, прапрапра чистым магом мглистых сумерек никогда не был, – продолжал монотонно рассуждать мой собеседник. – А что случается со взрослым Перекрестком, ты уже знаешь. Он выбирает путь не по уму, а по душе. Эйрина стала артефактологом, Эйрин – вором. А запрет тогда гласил: вор не должен появиться в роду со стороны. Почему, Яссмилина?
– Все дело в том, что мы храним? – спросила наобум.
Отец глянул на меня цепко:
– Не только в том, что храним, но и в том, как храним. А как мы храним, а, дочь?
– Ну, – я вспомнила прабабушкины рассказы, – в подземелье храним, в паутине ловушек и всего прочего…
– «Всем прочим» являются заклятья на крови, – недовольно вздохнув, сообщил он. – Только тот, в ком течет кровь основателя рода, может пройти лабиринтами подземелья. Только того пропустят охранители. И только тот избежит всех магических ловушек. А вошедший в род получает и браслет, заклятый на крови, и такой же доступ к реликвиям, как прямой наследник. Понимаешь, к чему веду?
Я судорожно сглотнула, невольно ощупав родовой браслет на правом предплечье. Я понимала. Обычному члену семьи нужно долго плутать лабиринтами подземелий и говорить охранителям ключевые слова. А вору достаточно лишь пустить по следу сокровищ цепляющую нить, и все…
К тому же я – неуправляемый вор. Обычно после инициации ребенку «прошивали» ауру, чтобы отсечь его от источников и обучить основам силы. И в Младшее поколение выходил тот, кто умел управлять «швами», приподнимая их и впуская в себя клочья силы. И в Среднее переходил тот, кто умел оставлять «швы» приоткрытыми. А к Старшим – тот, кто подчинял себе силу, снимая «швы» совсем. А у меня «швов» нет, доступ к силе – прямой, как и силы – ко мне. И любой порыв ветра – вроде того, что привел меня в пещеру, – грозил… неприятностями. Потому как не я владела силой. А сила – мной.
Пока я лихорадочно размышляла о своем, отец молчал. И продолжил, когда мой отчаянный взгляд перестал метаться по комнате, вновь сосредоточившись на собственных судорожно сжатых кулаках.
– После появления твоего прадеда во всех родах вышел новый запрет. Рожденный в роду вор либо сразу из него исключается, либо должен навсегда остаться неинициированным. Как думаешь, почему?
– Папа, – я хмуро поджала губы, – ты же знаешь…
– Знаю. И ты тоже должна знать. Более того, ты должна понимать. Сегодня, Ясси, мы храним лишь треть сокровищ, завещанных твоим прапрапра. Остальные я