Южное лето (Читать на Севере). Михаил ЖванецкийЧитать онлайн книгу.
сказать, отец. Помнишь, ты всё бегал на партсобрания, а по ночам тайно делал аборты? Так вот этого теперь нет. Нет, аборты есть. А этой больше нет. Ты ее помнишь как ВКП(б)… Нету! Разогнали… Помнишь, если раньше у кого в толпе был суетливый взгляд – это были мы. Теперь это они. Коммунистическая партия большевиков, о необходимости которой говорила вся страна, попряталась.
Помнишь, среди помоев и дерьма стояли здания с колоннами, а впереди Владимир Ильич показывал рукой в разные стороны и подмигивал левым глазом в птичьем помёте: «Правильной дорогой идёте, товарищи». А на указательном пальце сидел какой-то мерзавец из голубей и дискредитировал направление окончательно. Теперь ВКП(б) выезжает из этих колонн, Ильич выезжает из мавзолея, и они вместе переезжают на новое место… Опять тавтология… Умоляю!.. Да… Так они переезжают на какое-то кладбище в Ленинграде.
Да! Совсем забыл. Ленинграда-то больше нет! Слушай! Как мы все проголосовали. Ещё до ППП. Я буду сокращенно писать, чтоб тебя не утомлять. ППП – это Провал Попытки Переворота. ГППП – это Герой Провала Попытки Переворота. УППП – это Участник Провала Попытки Переворота.
Так вот, ещё до ППП, мы все ка-ак проголосовали – хотим Санкт-Петербург.
Ну, ты когда-нибудь думал, что кто-нибудь из нас доживёт?! Все большевики взвыли. Как?! Кровью и потом, блокадой умыто. Они до сих пор хвастаются потерями. Но на самом-то деле они понимали, что в это название никакие райкомы не помещаются: «Санкт-Петербургский обком ВКП(б)». Я пишу ВКП(б), чтоб тебе легче было понять. Она теперь была КПСС. Слушай, как безграмотно «Она теперь была КПСС». Мой учитель Борис Ефимович Друккер переворачивается в гробу.
А кто вам виноват? «СССР – СЭС – КПСС». Не дай бог произнести – со всех дворов кошки сбегаются, думая, что их накормят. Мы тоже, папаня, сбежавшись на это пс-пс-с-с, ожидали семьдесят четыре года. Мне Генрих рассказывал. У них во дворе Берта чистила рыбу. Все коты сидели вокруг. Вдруг одноглазый по кличке Матрос так мерзко взвыл «мяу»!
– Ша, – сказала Берта, – это пустой разговор…
Так и мы с КПСС.
Так интересно, как стало, не было никогда.
Жить этой жизнью гораздо лучше, чем жизнью животных, которой мы жили.
Тавтология такой же бич Одессы, как отравления питьевой водой.
Но ничего. Это тоже интересно. Мы тут уже полюбили эти внезапности. Такое ощущение, что все события, которых не было все эти годы, собрались сейчас. Дай бог нам пережить их без потерь.
Хотя каждый ходит приподнятый.
Приподнятый и твой сын под той же фамилией.
7 сентября 1991 г., Одесса
Фестиваль «Золотой Дюк»
Откроемся, братья!
(к открытию)
И Одесса, и зелёная осень, и Чёрное море приветствуют своих поклонников и гостей кинофестиваля «Золотой Дюк»…Здравствуйте!
Для тех, кто не знает, мы сейчас на переходном этапе. Мы были на переходном этапе от капитализма к социализму, сейчас – от социализма к капитализму, то есть практически там