Психология и физиология. Союз или конфронтация? Исторические очерки. Е. П. ИльинЧитать онлайн книгу.
это?), держались вообще более или менее обособленно и иногда даже принципиально независимо друг от друга. В результате этой странности получилось то, что физиология высшего отдела головного мозга долгое время оставалась почти без всякого движения, а психология не могла даже выработать общего языка для обозначения явлений изучаемого ею материала, несмотря на многократные попытки ввести общепринятый между всеми психологами словарь. Теперь положение дела меняется, в особенности для физиологов. Перед нами открывается необозримый горизонт наблюдений и опытов, опытов без числа. Психологи же получат, наконец, общую прочную почву, естественную систему изучаемых ими основных явлений, в которой легче будет им разместить бесконечный хаос человеческих переживаний. Наступает и наступит, осуществится естественное и неизбежное сближение и, наконец, слитие психологического с физиологическим, субъективного с объективным – решится фактически вопрос, так долго тревоживший человеческую мысль» [1951, с. 342].
Общефизиологическая рефлекторная теория представляет созданную Павловым «настоящую физиологию» головного мозга. Но именно потому, что это «настоящая» физиология, т. е., по образному выражению Э. Клапареда, физиология, «способная говорить от себя и без того, чтобы психология подсказывала ей слово за словом то, что она должна сказать», Павлов по необходимости и по исходному замыслу должен был на первом этапе работы абстрагировать свой анализ от психологических понятий и методов. Это был обоснованный и правильный ход, соответствующий логике выявления общих законов исследуемого объекта.
Думаю, никто из психологов не откажется от попытки «наложить» психическую деятельность животных и человека на физиологические факты[16], связать психическое с физиологическим, но вряд ли кто будет поддерживать намерение И. П. Павлова слить, отождествить то и другое.
Ведь говоря о слитии физиологии и психологии, И. П. Павлов имел в виду не совместное изучение ими одного и того же объекта и явления, не единство физиологического и психического, а отождествление психологического с физиологическим. Эта мысль отчетливо обозначена им в работе «Ответ физиолога психологам» (1932): «Статья Edwin R. Guthrie “Conditioning as a Principle of Learning” представляет, как мне кажется, особый интерес своей основной, по-моему совершенно оправдываемой, тенденцией “наложить”, так сказать, явления так называемой психической деятельности на физиологические факты, т. е. слить, отождествить физиологическое с психологическим, субъективное с объективным, что по моему убеждению составляет важнейшую современную научную задачу» [1951, с. 343; выделено мною. – Е. И.]. Как видим, от основной своей идеи И. П. Павлов не отказался и через тридцать лет после ее возникновения.
К сожалению, при Павлове «не было начато систематическое сопоставление объективных и субъективных явлений друг с другом» [Орбели, 1964, с. 278].
Иван Петрович (Павлов. – Е. И.) указывает на
Л. А. Орбели в работе 1938 года возражал против этого способа изучения поведения животных: «Есть группа авторов, которая подходит к делу следующим образом. Они говорят: мы будем сначала объективно изучать явления физиологическим методом, анализировать их, а затем попытаемся сделать вывод, что этому соответствует в субъективном мире. Опять-таки получается процесс, который не имеет никаких серьезных основ, потому что нет никаких критериев, по которым можно было бы судить, что эта форма поведения животного есть выражение таких-то субъективных состояний. Для этого нет никаких оснований. Мы просто занимались бы совершенно праздными сочинениями о психической деятельности животных или суждениями, для которых нет достаточных оснований» [1962, с. 373]. В отношении человека Л. А. Орбели придерживался другой позиции, а именно, что сопоставление объективных данных с субъективными необходимо. «Может показаться странным, – писал он, – что выше я как будто был против применения субъективного метода, а теперь отстаиваю субъективный метод. Но это два различных субъективных метода. Одно дело наблюдать объективные явления у собаки, а затем их субъективно истолковывать, перенося свой субъективный мир, пытаться строить какое-то знание субъективного мира собаки, который совершенно недоступен нашему наблюдению, и другое дело взять свой заведомо существующий и заведомо наблюдаемый субъективный мир, его наблюдать и на основании этих показаний строить знания об объективных явлениях, которые лежат в основе его. Эти оба приема называют субъективным методом, но они по существу различны» [1962, с. 376].