Ксю. Алексей СлаповскийЧитать онлайн книгу.
шрам?
– Поэтому шрам. А потом я устал, решил пожить один. Ушел со службы. И мне понравилось лениться. Пример с меня не бери, трудиться надо, учиться надо. Мой пример отрицательный.
– Ладно. Как лениться? Ничего не делать?
– Ничего не делать – с ума сойдешь. Почитать что-нибудь, посмотреть кино, я много книг пропустил, много фильмов, некогда было. О жизни подумать. И я искал такую работу, чтобы и деньги нормальные, и не утомительно. И у твоего отца нашел, приятель меня порекомендовал. Мне хорошо, меня все устраивает. Ну, и еще болею немножко, но так. Терпимо.
– Не смертельно?
– Смертельно, но не сразу.
Я привыкла к Петру Петровичу, ездила с ним и тогда, когда мне купили машину и стали отпускать наконец одну дальше, чем до супермаркета. Оказалось, что свобода передвижения мне не очень-то и нужна, да еще пробки эти подмосковные и московские, суета, напряжение. С Петром Петровичем удобнее, поэтому я и в Питер с ним приехала. Сначала хотела самолетом, а он выехал бы раньше и там меня встретил, но было начало мая, земля зазеленела, небо заголубело, захотелось ехать по трассе и смотреть в окно, где то березка, то рябина, куст ракиты над рекой, край родной, навек любимый, где найдешь еще такой?
Я вышла к машине, Петр Петрович изнутри приоткрыл дверцу, но я стояла – вглядывалась, вслушивалась, улавливала запахи. Словно попала в незнакомый город, незнакомый мир. Звуки казались резче, фасады домов и лица людей рельефнее, сплошное 3D, от каналов пронзительно тянуло холодной волглостью и чуждостью. Все было чужое – город чужой, дома, люди, даже небо казалось чужим, и машина, и Петр Петрович.
Я села, положила на колени сумку.
– На Фучика? – спросил Петр Петрович.
Это значило – на улицу Юлиуса Фучика, к Университету профсоюзов, в здании которого проводилась конференция.
Мне показалось смешным слово «фучик». По правде говоря, я тогда не знала, чья это фамилия. Теперь знаю и смешливость свою строго осуждаю.
Фучик, чушь какая, думала я. Фучик. На фучика едем. На фу-фу.
Кивнула, поехали, а наваждение продолжалось. Я несколько раз была в Питере, а это такой город, что впечатывается в память сразу же. Теперь казалось – впервые вижу. Но вот проехали мимо Казанского собора, и я его сразу узнала, невозможно не узнать, и поняла, в чем дело. Все осталось прежним, но все изменилось. Было ощущение, что и небо, и здания, и люди знают, что со мной произошло. И не глядят на меня, жалеют, щадят. Отстранились, отчуждились. И Петр Петрович не смотрит на меня, тоже щадит. И отдушка сегодня слишком пахучая – для отвлечения, что ли? Интенсивная ароматерапия?
– Это что за запах?
– Где?
– В машине?
– Как всегда. Тебе же нравится. Морской запах, сам составляю, химичу.
– Да нет, нормально. Это у меня с обонянием что-то.
– Насморк?
– Наоборот.
– Это как?
– Да ладно, ерунда.
– А то могу проветрить.
– Не надо.
– Как скажешь.
Он