Ах, Котельников рок. Ольга КарагодинаЧитать онлайн книгу.
разглядывал высоченные трёхметровые стены с барельефами под самым потолком. Странной формы люстры висели с давних времён. Дубовый паркет заметно поизносился, но все ещё целиком сохранялся великолепный рисунок уникального по тем – советским – временам пола. Внизу обстановка была теперешней, современной. Навстречу Мефодию вышел чёрный кот с зелёными глазами. На большой тумбе стоял огромный аквариум, в котором плавали разноцветные рыбёшки. Шурочка продолжила свой рассказ.
– В далёкие пятидесятые, бок о бок с блестящей компанией актёров и режиссёров, академиков и лауреатов, здесь проживал совершенно особый контингент – чекисты. А в одном из трёх корпусов имелась «спецквартира» совершенно загадочного назначения, там размещалось общежитие Генштаба, а под ним – ещё одна хитрая квартира, находящаяся «в особом неафишируемом пользовании», в одной из её «секретных», полностью изолированных, комнат располагалось какое-то спецоборудование. – Шурочка наблюдала за реакцией Мефодия. – Высотка строилась не только как жилой дом, но и как стратегический объект. Строившие высотку работяги оставляли надписи на стёклах и стенах дома, они же позировали для скульптур и сбегали при помощи фанерных крыльев. А на кухне каждой квартиры есть потайная дверца. Помнишь сказку «Золотой ключик»? Это всё потому, что жильцов частенько подслушивали чекисты, а соседи писали доносы на сквернословных товарищей. Но это ещё не всё. Отделка стен и потолков, мебель в кухне и комнатах, люстры и бра – всё было одинаковым во всех квартирах, однако менять что-либо было строжайше запрещено: так как квартиры-хоромы обустраивались с учётом… удобства прослушивания. Прошу подойти к окну.
Мефодий послушно проследовал за Шурочкой к открытому настежь окну, выходящему на московские просторы. Из окна с четырнадцатого этажа открывался вид на Москву. У него, гостя, пропало ощущение того, что он находится в квартире, ведь обычно из окна видны деревья, дома, улицы, а здесь поневоле возникало чувство, будто находишься в некой абстрактной точке на высоте. Отсюда город воспринимался по-другому: всё казалось хаотичным и стоящим друг на друге. Несмотря на обилие машин внизу, их почти не было слышно. Далёкий шум шуршащих шинами по асфальту автомобилей напомнил страннику из Северной Пальмиры шум моря. Раздался резкий крик чайки. Мефодий жил в Санкт-Петербурге на Васильевском острове и привык к их крикам. Мимо него пролетела самая настоящая чайка. Вольная птица. Символ свободы.
Мефодий вздрогнул. Со стороны реки раздался громкий, многократно усиленный, отражённый от воды звук песни в исполнении Григория Лепса. Вот и казалось, что тот поёт чуть ли не в соседней комнате.
– Шурочка! А на кого похож Григорий Лепс в своих чёрных круглых очках: на Морфиуса из «Матрицы» или на кота Базилио из сказки о Буратино?
– На второго – после Стаса Михайлова – любимца женщин, – озарилась улыбкой Шурочка. – У нас летом постоянно слышен шум от речных трамвайчиков.